Дословный Апокалипсис

– Ночью снимут шестую печать. Сделается великое землетрясение, Солнце станет как власяница и Луна как кровь. И придёт Апокалипсис. Куришь? – Аня кивнула. Агасфер вынул из кармана пачку сигарет, сунул в зубы одну из них и поджёг её от ногтя. – Будешь?

–Не, они толстые и, наверное, крепкие. – В машине было всё еще темно, но Аня легко прикинула размер сигареты по размеру огонька и по положению пальцев мужчины.

– Так у нас всё такое. – Теперь Агасфер говорил тоном опытного соблазнителя, и она, поражённая контрастом между рассказом об Апокалипсисе и этой выверенной и привычной пошлостью, нервно расхохоталась. – Зря смеёшься, я мог и обидеться. Тем более что всё так и есть. Ладно, не хочешь что-то толстое и крепкое – пихай в рот тонкое и слабое, авось успокоишься. – Он аккуратно вложил Ане в руку тонкую сигарету, и девушка автоматически поднесла её губам. Ещё одно огненное касание, и табак начал тлеть, распространяя сильный запах вишен.

– Это всё ещё похоже на книгу. Теперь ты скажешь, что я избранная и нужна тебе для исполнения какого-то пророчества. – Аня слишком глубоко затянулась и закашлялась, когда дым пошел не в то горло.

– Не, ты не избранная. Просто ты показалась вполне подходящей кандидатурой для совместной встречи Апокалипсиса. Красивая, с характером, слова всякие странные знаешь. Булочкой поделилась, опять же, а то я так бы и не знал, что можно есть почаще. Осталось только выяснить, крещенная ты по христианским обрядам, или нет.

– А это еще зачем?

– Затем, что в мире больше одного Бога и каждый из них реален. Ты же не думаешь, что тот же Будда согласится с тем, что его последователи отправятся на сковородку к христианскому Сатане, несмотря на всю свою осознанность и стремление вырваться из колеса? Нет, все люди сочтены, взвешены и поделены.

– И как это вообще возможно? – Аня не очень хорошо знала текст Откровения, но была твердо уверена в том, что катастрофы там описаны глобальные.

– Не знаю пока. Либо ангелов, саранчу и прочие прелести Апокалипсиса увидят все живущие, просто затронет только христиан, либо представители иных религий ничего не заметят. Ну, знаешь, как неписи, которые в упор не видят, что персонаж увешан мечами, лестницами и лопатами, а за пазухой у него торчат голова волка и мертвый гоблин. Может, кто ещё примажется. Представляешь: с одной стороны Люцифер вылезает, а с другой – корабль из ногтей мертвецов, каков кроссовер, а! – Агасфер хрипло расхохотался. – Так ты знаешь крещенная ты, или нет?

– Не знаю. Родители были верующими, даже фанатиками, из тех, которые уверены, что знают Евангелие лучше патриарха. Могли и по каким-то своим обрядам крестить. – Аня попыталась сменить позу, и тут же охнула. Оказывается, она умудрилась отсидеть ногу. Противное покалывание, распространившееся от лодыжки до коленки, несказанно обрадовало. Хотя бы одно простое и понятное ощущение в этот безумный вечер.

– По какому обряду, это неважно, главное, что ты была искренне посвящена Назарянину и Отцу его.

– А если я передумаю? Ну, скажу, что ненавижу их всех и не верю в них? – Аня крепко сжала кулаки, надеясь, что нащупала ниточку к спасению, но тихий смех Агасфера развеял её надежды.

– Тебе не кажется, что странно ненавидеть того, в кого не веришь?

Аня хотела было возразить, что можно ненавидеть и саму идею, но быстро сообразила, что в её случае это отговорка, и промолчала, сжимая в руках давно погасший окурок.

–Не переживай, – Агасфер по-своему истолковал её молчание. – Сожрать тебя я никому не дам, голод, мор и всякие бородавчатые типа с печатями тебя тоже не тронут, если со мной останешься. Вот от Суда не отмажу, сама понимаешь.

– И какой у тебя план?

– Собирался предаться греху чревоугодия в каком-нибудь хорошем ресторане, потом греху прелюбодеяния у себя в машине, а перед рассветом рвануть в Пятигорск, посмотреть, как горы гулять пойдут. А то Стрижамент мелковат, до Эльбруса всю ночь ехать, а мне лень. Но ты от чревоугодья и разврата явно откажешься, так что поехали прямо в Пятигорск. Авось по дороге получше познакомимся, и ты на всё это согласишься. – Агасфер завёл машину, но не трогался с места, ожидая ответа Ани. Девушка упорно молчала, и Постоянный Иудей повернулся к ней, занес руку, чтобы подергать за волосы, но передумал. Судя по мертвенно-бледной коже и слегка подрагивающим губам, Аня пребывала в глубокой прострации.

Агасфер уверенно вел машину по вечернему Ставрополю и изредка озабоченно поглядывал на свою спутницу, которая всё ещё пребывала в шоке, но терять сознание или умирать от разрыва сердца вроде как не собиралась.

Они повернули у ярко освещенного магазина светильников, миновали Мамайский лес, проехали заправки и автосалоны.

Город остался позади. Дорога петляла между лысых холмов, освещённых кроваво-красной луной, и Агасфер прибавил газу, стремясь как можно быстрее проехать пустынный участок дороги. В алом лунном свете дорога слишком сильно напоминала залитое кровью русло реки.

– Началось. – Аня судорожно шевельнул губами, вряд ли понимая, что говорит вслух.