Досье на одноклассников

– Ой, ты прям у нас Белоснежка. Готова всем всё прощать. Лучше вспомни, как Штангенциркуль гнобила тебя, когда ты отпрашивалась с последних уроков на репетицию в школу актёрского мастерства. Чуть до педсовета не дошло, исключать тебя хотела.

– И нашей классухе нервы мотает, – поддержал Люську Димон. – У той ребёнок часто болеет, Клара заставляет Нину Владимировну уволиться из школы.

Переговариваясь, мы дошли до учительской.

– Всё, тихо, – прошептала Алиса.

Она толкнула дверь. Клара Степановна стояла у окна.

– Все ушли? – спросила она.

– Да, – кивнула Люська. – Мы это… вас проводить до дома?

– Меня? – взгляд Штангенциркуля казался стеклянным. – Нет. До свидания.

Пожав плечами, Димон вышел из учительской первым. Когда я уже был в дверном проёме, Клара Степановна меня окликнула:

– Глеб, постой. Скажи… – повисла пауза. – А впрочем, иди.

Я напрочь забыл про записку, что лежала у меня в кармане. Вспомнил только вечером, когда Люська забрасывала в стиралку вещи и попросила меня принести джинсы.

– Проверь карманы, – крикнула она. – А то получится, как в прошлый раз, вместе с джинсами флешка постирается.

Я сунул руку в карман, выудил оттуда листок и присвистнул.

– Глеб, ты чего? – насторожилась Люська.

– Записка.

– Какая записка?

Я сел на край кровати, уставившись в одну точку.

– Глеб, – Люська толкнула меня в бок. – Дай сюда.

Выхватив записку, она пробежалась по ней глазами и вскинула брови.

– Откуда?

– Люсь, я тупанул. Только сейчас дошло, что Клара сознание потеряла, после того, как записку прочитала.

– Объясни по-человечески.

Я ввёл Люську в курс дела.

– Это уже становится интересно. Глеб, я звоню Димке и Алисе. Пусть придут.

Глава вторая

Визит вежливости

– Я в курсе, что ты Кларина. А скоро об этом узнают все. Готовься. – Димон передал записку Алисе. – И что это может значить?

– Кларе Степановне сделалось плохо после прочтения записки. Сомнений нет.

– Я так понимаю, Кларина – это она, – сказала Люська, сев в кресло. – На первый взгляд в тексте нет ничего необычного. А с другой стороны, в нём скрыта угроза.

– Я с тобой согласна, – Алиса вернула мне записку. – Готовься – явная угроза.

– Глебыч, не вижу проблемы, – пожал плечами Димон. – Кто-то написал записку, подбросил её Штангенциркулю, зачем волну поднимать? Лично мне фиолетово на её дела.

– Мне в принципе тоже, – сказала Люська. – Но интрига уже появилась.

– Брось, Люсь. В последнюю очередь я бы хотел копаться в белье Штангенциркуля.

– Люсь, Димон, дело в другом. Я не должен был брать записку, но по инерции в карман сунул. Клара её искала, и сейчас пребывает в ужасе. Короче, тема следующая, предлагаю вернуть ей завтра записку. Кто за?

– Обязательно верни, – закивала Алиса.

– Мне по барабану, – ответила Люська.

– Лишний геморрой себе ищешь, Глебыч. Она текст прочитала? Прочитала! Зачем ей теперь записка, отпечатки пальцев проверять? Не-е, не парься, выбрось в помойку и забудь.

Выбросить записку я не мог, не имел права. Что бы ни говорили ребята, а косяк мой. Унёс тайком записку, значит теперь обязан вернуть её владелице.

Утром за завтраком Люська была не в духе.

– Глеб, представляешь, после стирки мои любимые джинсы сели. Еле влезла.

– Растянутся, – задумчиво ответил я.

– Надеюсь. А ты чего такой хмурый?

– Предстоит разговор с Кларой. Наверняка потребует объяснений, не хочется оправдываться.

– Димка прав, не парься. Верни записку, извинись и всё. И не грузи меня с утра пораньше своей Кларой.

Я планировал зайти к завучихе на первой перемене, но передумал. На второй перемене обсуждали с Витькой, кто будет стоять на воротах. На следующей неделе играем в футбол с параллельным классом, а наш вратарь умудрился вывихнуть ногу.

Потом с Алисой в столовке зависали, в итоге к учительской я подошёл после окончания седьмого урока. Помимо нашей классной там сидели ещё три училки.

– Глеб, тебе чего? – спросила алгебруха.

– Мне Клара Степановна нужна.

– Она вышла.

– Окей, я в коридоре её подожду.

Штангенциркуль появилась минут пять спустя. При виде меня она напряглась, а возможно, мне только показалось.

– Клара Степановна, можно вас на минутку?

– Проходи, – прочеканила завучиха.

– Нет. Лучше здесь поговорить.

Мы отошли к стене. Я достал записку и молча протянул её Кларе. Глаза завучихи чуть не вылезли из орбит. Схватив трясущейся рукой клочок бумаги, она прошипела:

– Так это ты затеял?!

– Записка была у вас в руке, я на автомате взял её и положил в карман. Извините!

– А кто положил её на мой стол? – Клара Степановна не верила мне, считая меня автором анонимки.

– Не знаю.

– Ты, конечно же, читал?

Врать не имело смысла.

– Да.

– Могу я понитерисоваться, зачем ты возвращаешь мне эту… гадость?

– Она ваша.

Штангенциркуль начала рвать бумагу на мелкие кусочки.

– Спасибо, Озеров. Можешь идти!

Я колебался.

– Клара Степановна, вам не нужна помощь?

Зачем спросил, неизвестно. Скорее всего, меня взволновал вид завучихи, стало её жалко.

– О какой помощи речь?

– О любой. Я так понимаю, вам кто-то угрожает.

– Замолчи! – закричала Клара Степановна. – И держи рот на замке.

Развернувшись, она прошла в учительскую.