Досье на адвоката

Она топталась около автомобиля уже пятнадцать минут и никак не могла решиться сесть в салон. Сделать приветливое лицо, произнести заветное «до встречи» и наконец захлопнуть за собой дверцу было равносильно катастрофе. Тонированные стекла разом бы приглушили яркие краски такого привычного, теперь почти забытого ею мира больших возможностей, заманчивых перспектив и интересных людей. Волшебная сказка подошла бы к концу, а будущее опять покрылось бы беспросветным мраком. А все из-за дурехи-дочери, которая начисто лишена практической сметки. Вот и теперь она уже заняла место водителя и делала матери страшные глаза, видимо, призывая ее немедленно покончить с затянувшейся церемонией прощания.

— Здесь такой чистый воздух, а как поют птицы… — восхищалась женщина. — Я полагаю, что Лизоньке будет полезно хоть изредка навещать вас.

— Совершенно с вами согласен, — улыбнулся Андрей.

В его голосе Вероника Алексеевна почувствовала иронию, но он почему-то не спешил произнести официальное приглашение. Должно быть, вчерашний отказ Елизаветы явился крепким щелчком по его мужскому самолюбию. Ах, если бы можно было все исправить!

— Мама, поторопись, — раздался голос дочери.

Нет, она просто несносна! Как можно быть такой легкомысленной и не видеть, что счастье уплывает из-под ее носа. А ведь от нее не требуется многого. Улыбнуться, сказать несколько приятных слов, подняться на цыпочки и поцеловать этого симпатичного мужчину в щеку — и все! Он смягчится, растает, и тогда уже можно будет надеяться на благоприятный прогноз. Но тщетно… Это упрямое создание с глазами дьяволенка просто горит нетерпением умчаться из соснового рая в душный город с его грохотом, автомобильными пробками и людским муравейником.

Должно быть, она уже строит планы, каким будет ее следующее дело и какой подарок преподнесет ей судьба в виде очередного клиента с темным прошлым и весьма туманным будущим.

— Лизонька, детка, надеюсь, ты уложила все наши вещи и мне не придется спешно шить новое выходное платье, если меня пригласят на какой-нибудь важный прием? — Дубровская одарила дочь виноватой улыбкой.

Это была ложь от начала до конца. Вероника Алексеевна знала, что на приглашение ей рассчитывать не приходится, но с отчаянием утопающего хваталась за соломинку.

— Не беспокойся, мама. Я взяла все, включая трехлитровую банку и брезентовую куртку с кедами.

А про это Лиза могла бы и не вспоминать. Лицо матери пошло пятнами. Какая неловкая ситуация! Но, похоже, все аргументы были исчерпаны и оставалось только смириться с неизбежным.

— Всего доброго, Андрей! Надеюсь, вы будете нас навещать.

— Непременно, — галантно кивнул молодой человек.

Елизавета, отчаявшись призвать мать к благоразумию, вышла из машины и церемонно распахнула перед ней дверцу. Что оставалось делать Веронике Алексеевне? Разумеется, подчиниться силе…

Но внезапно ее взгляд зацепился за нечто необычное — изящное колечко с бриллиантовой дорожкой на руке дочери. Она внимательно вгляделась в лица молодых, Андрея и Лизы, и наконец поняла все.

Лицо женщины озарила улыбка. Теперь она чувствовала себя счастливой. И, как всегда в подобных случаях, Вероника Алексеевна не удержалась, чтобы не сморозить что-нибудь этакое в ее неповторимой манере.

— Прошу заметить, молодой человек, я вас полюбила как сына не за ваше богатство. Вы мне нравились и раньше, еще тогда, когда были простым чулочником. — Она нахмурилась. — Не понимаю, что вас так развеселило?

Молодые люди смеялись от души. Темные тени недавних событий уже не тревожили их. Они растворились навсегда в полуденном сиянии летнего солнца.