Досье генерала Готтберга

— Давай, давай, двигайся! — покрикивал на заряжающего Курбатов. Раздался залп, серо-черный «тигр» остановился перед самым холмом, пламя жадно охватило броню, затянув белые кресты клубами густо-серого дыма.

— Готов, готов, молодчик! — радостно закричал Курбатов. Вскоре и второй вражеский танк неуклюже развернулся и замер, из-под правой гусеницы у него вырвалось яркое пламя. Третий полз вверх но склону.

— Не торопись, — приказал Курбатову Петровский, взглянув в прицел. — Подпусти поближе, целься медленно. Не то промахнешься.

— Да уж куда торопиться, — усмехнулся сержант, — к теще на блины когда еще попадем. И то еще, если живы останемся.

Где-то рядом послышался выстрел.

— Эх, спугнули, — с досадой махнул рукой Курбатов, но вдруг сообразил: — А кто ж там, товарищ генерал, никак наши? Там же бомба попала, вроде погибли все.

— Значит, не все, — Петровский отстранив Курбатова, сам наводил орудие. — То, что выстрелили, даже к лучшему, он на них отвлекся, нам башню подставил. — Так, так, еще поближе, — продолжал он с удивительным хладнокровием. — А теперь — пали! — приказал коротко, жестко.

Орудие выстрелило. Танк вспыхнул, как спичка.

— Справа, Алексей справа, — раненый майор приподнялся с земли и со стоном опустился. — Справа смотри.

— Товарищ майор, не шевелитесь, — прикрикнула на него Лиза, вы мне повязку сбиваете.

— Прости, сестричка, — тот едва заметно улыбнулся поголубевшим от боли губами.

— Вижу, Коля, — откликнулся Петровский и приказал: — Поворачивай орудие!

— Налегли! — крякнул Курбатов довольно.

Еще один немецкий танк был подбит на подступах к высоте. Сзади суматошно забили зенитки, небо покрылось белыми, пушистыми шариками разрывов. Несколько десятков «юнкерсов» шли в пике от солнца.

— Ложись! — прокричал, что было мочи, Петровский и, схватив Лизу, бросился с нею на землю.

Через мгновение оглушающее-пронзительно завыли бомбы. Раздался взрыв, другой, третий. Туча черной пыли окутала батарею, точнее то, что от нее осталось. А снизу уже слышался многоголосый крик:

— Хох! Хох! — Он приближался, нарастал. Вот уже — совсем близко.

Спрятавшись за щиток орудия, Лиза взглянула под холм — новая волна автоматчиков бежала на советские позиции, прячась за танками. Они строчили из автоматов, подбадривая себя криками.

— Уже двадцать первая атака, мать твою! — сердито процедил рядом с ней Курбатов. — Товарищ генерал, обернулся он к Петровскому, — как думаете, не устали они? Сколько же накопил там фриц силищи?

— Я так полагаю, что запасы у него большие, — ответил Петровский, отряхивая с кителя землю, — готовились серьезно и давно. А у нас войска обескровлены, от сплошной линии артиллерии остались только отдельные орудия, по краю оврага и по центру.

— Гляди, ползут, как у себя дома, — с презрением заметил Курбатов.

Действительно, танки переползали через окопы, которые еще недавно занимали раненый Орлов и его товарищи. Но теперь там все было мертво.

— Если мы не остановим их, — проговорил Петровский сурово, — они выйдут на наш запасной рубеж, который еще не готов к обороне, и разнесут его в щепки. А там им прямая дорога на Курск. И немцы прекрасно это знают, недаром жмут. Курбатов, посмотри, сколько у нас снарядов.

Наводчик бросился к ящикам, через мгновение сообщил разочарованно:

— Всего с десяток, товарищ генерал. На всю свору не хватит.

— Что ж, будем бить по вожакам, — решил Петровский и наклонился к прицелу. — Тащи сюда что есть, — приказал он Курбатову.

— Слушаюсь, — тот выдернул из груды пустых ящиков один, в котором еще остались снаряды, подхватив его, принес к орудию.

— Заряжай, — приказал Петровский.

Но вдруг наступила тишина. Надвигающиеся на высоту немецкие танки остановились, пехота залегла, а вражеские минометы, спрятанные в посевах ржи и утюжившие передний край, перенесли свой огонь куда-то в глубь русских позиций.

— Это что такое? — скрывая радостное волнение, спросил Курбатов. — Никак, наши подкатили?

Действительно, сзади, из-за растерзанных «тиграми» траншей вдруг послышались первые громовые залпы. Забили станковые пулеметы, отсекая вражескую пехоту от танков, заухали минометы, застучали противотанковые пушки. Навстречу вражеским машинам из-за рощицы выдвинулись «тридцатьчетверки» и стремительным потоком спускались с холмов на поле брани. В небе появились десятки «лагов» и «илов». Снизившись до бреющего полета, «лаги» расстреливали с воздуха немецких пехотинцев. Забыв об атаке укреплений, основная масса войск противника начала отходить.

— Ввели резерв, — констатировал генерал Петровский, глядя на происходящее.

— Ох, держись, фашист! — веселился Курбатов, пританцовывая на месте. — Живем, девица, рано помирать-то нам, как оказалось. — Он обнял Лизу за плечи и, почти задыхаясь от горячей радости, обуявшей его, покрутил в воздухе. — Наша возьмет! Побегут гады! Наша возьмет! Верно, товарищ генерал?