Дороже всех наград

В ответ Келзи провела пальцем по ключице Тейта.

— Кое-что лучше держать до поры до времени в секрете.

Рассмеявшись, Тейт снова крепко прижал Келзи к себе.

— Но будет очень трудно скрывать это и вести себя как ни в чем не бывало, когда мы вернемся на Гавайи.

Келзи успела удобно устроиться на сгибе руки Тейта и закрыть глаза. Она едва заметно улыбнулась, спрашивая себя, почему это им обязательно надо держать все в секрете. Для блага рекламной кампании? Чтобы не повредить ее имиджу? Почему они должны вести себя так, словно жизнь для них ни в чем не изменилась? Келзи заснула, так и не ответив себе на эти вопросы.

12

Келзи едва дождалась того момента, когда самолет приземлился на Гавайях. Приятно было снова оказаться в тепле, хотелось снова ощутить радостное чувство творческого подъема, которое она испытывала в самом начале съемок. К тому же теперь, когда рядом был Тейт, всегда готовый оказать ей поддержку, весь мир казался Келзи еще прекраснее. Она безоговорочно верила ему и нисколько не сомневалась, что возникшие между ними отношения будут только способствовать успешному завершению рекламной кампании.

Последние дни их тура Келзи думала только о Тейте, она постоянно вспоминала моменты их близости, и это заставляло ее забыть об усталости и о том, как тяжело улыбаться целыми днями сотням покупателей, в тысячный раз хвалить шампунь, демонстрируя своим видом его достоинства.

Теперь она может, наконец, отдохнуть от всего этого.

Однако передышка была недолгой.

Когда Келзи распаковывала вещи, в номере раздался телефонный звонок.

— Алло? — ответила Келзи.

— Итак, ты вернулась!

— Девон! Да, дорогая, мы только что прилетели.

— Спасибо, что позаботилась о том, чтобы позвонить мне. К этому и сводятся теперь наши отношения, да? К нескольким сообщениям на автоответчике?

— Извини, но…

— Я прочла в газетах, что ты умудрилась слететь с серфа и что ты проехала с рекламным туром по всей стране. Да, да, здесь есть твой маршрут. Чикаго, Сент-Луис, Канзас-Сити, Даллас. Ах да, еще ты была в Омахе. Но ты ни разу не позаботилась о том, чтобы оставить телефонный номер, по которому тебя можно отыскать.

Келзи нервно сглотнула слюну. Ей не хотелось думать о ночи в Омахе как об одной из длинной череды ночей, проведенных на гостиничных кроватях. И уж конечно не хотелось, чтобы Девон говорила об этом таким злобным тоном.

— Я не могла оставить номер, потому что мы не задерживались подолгу на одном месте. Это не зависело от меня. Приходилось все время перелетать из города в город, чтобы повидать как можно больше потенциальных покупателей.

— Эти твои покупатели знают о тебе теперь больше, чем я, — не унималась Девон. — С каких это пор ты стала чересчур важной персоной, чтобы поднять трубку и позвонить родной сестре?

— Девон, но у меня не было на личные дела даже пяти минут! — «Кроме той ночи в Омахе», — напомнила себе Келзи. — А если бы ты почаще бывала дома, мне не пришлось бы разговаривать с автоответчиком.

— Почаще бывала дома? А ты хоть представляешь, что это такое: учиться в университете и одновременно управлять этим дурацким кафе? Все время какие-то неприятности — что-нибудь обязательно сломается или кто-нибудь уволится, как только мне надо писать курсовую или готовиться к контрольной. Мы так не договаривались, Келзи. Я должна управлять этим кафе, а не работать в нем сама.

— Ничего, все станет на свои места. Как только ты найдешь помощника, не надо будет беспокоиться…

— Беспокоиться? Только этим я теперь и занимаюсь. Беспокоюсь об оценках в университете, о делах кафе, об этой дурацкой машине для льда. Кстати, тебе никогда не приходило в голову, что я беспокоюсь и о тебе тоже? Не очень приятно прочесть в газетах, что твоя сестра получила серьезную травму, занимаясь серфингом.

— Серьезную травму? Да мне даже не стали накладывать швы.

— Что ж, теперь это не очень меня волнует. Хочешь знать, что я думаю? — Келзи молчала, прекрасно понимая, что Девон вовсе не нужен ее ответ на этот вопрос. — Ты там купаешься в славе и деньгах и совсем обо мне забыла. А мне просто противно подавать кофе и ловить косые взгляды шоферов, пока ты нежишься под солнышком на песочке.

— Косые взгляды? — удивилась Келзи. — Кто это бросает на тебя косые взгляды?

— Сэм… не помню, как дальше.

— А, ерунда, он всегда так делает, — усмехнулась Келзи. — Просто не обращай на него внимания. Сэм женат и не позволит себе ничего большего, чем взгляды.

— Слава Богу.

— И еще, Девон…

— Что?

— Я вовсе не нежусь на песочке под солнышком. Я была так занята, что даже не представляла, сколько времени в Миннеаполисе, когда я туда звонила. За последние две недели я побывала в четырех временных поясах. Или даже в пяти. — Келзи вздохнула, опускаясь на кровать рядом с нераспакованным чемоданом. — Я приехала всего час назад, а завтра мы снова должны приступить к съемкам.

— Хорошо, дорогая. Только когда будешь блистать перед камерой, вспомни о том, что я встаю ни свет ни заря, чтобы вовремя вскипятить воду для кофе и успеть поругаться с шофером, доставляющим булочки.

— Девон, если кафе не приносит дохода…