Дорогу осилит идущий

– Так безопасней, да и, по сути, я изменила только цвет волос, ну и периодически видоизменяю свою энергию. Если я буду ходить в своём истинном обличии, то миф о том, что я мертва раскроется. Внешние не должны знать о том, что я жива, хотя с каждым годом и веком всё сложнее поддерживать этот миф, они уже давно начали подозревать что-то неладное.

– Вот как, – покачал головой молодой мужчина и добавил: – Я и представить не мог, что ты так прекрасна.

– Да брось, – Гайя смущённо махнула рукой, – это ещё не вся моя мощь. Я побоялась за ваши с Викторией глаза, поэтому не до конца раскрылась. Помнишь тот слепящий свет на озере?

– Да, сначала он ослепил меня, но потом я смог чуть-чуть увидеть, – кивнул Сатур.

– Так вот, мой свет так же слепит, что можно запросто ослепнуть, поэтому иногда приходится его контролировать.

– Скажи мне, кто ты есть на самом деле? – попросил молодой мужчина, не сводя глаз с девушки, хотя он уже догадался, но было важно услышать это от неё.

– Я такой же создатель, как и твой Отец, – ответила Гайя, – я ушла строить свой мир намного раньше, чем он. Мой мир отличался от этого мира, мои создания лишь немного были похожи на людей, вы бы назвали их эльфами, наверно, но они не имели осязаемых тел.

В моём мире правила сила мысли и не было никаких культов. Мои создания меняли реальность усилием воли, и никто ни в чем не нуждался. Всюду были свет и любовь. Они развивались в свете, а я познавала через них себя. Все были равны, пока не пришёл Он, одержимый бунтарством и разрушением. Он познавал себя в разрушении, создавая хаос вокруг себя и там, где он появлялся. Его имя Аластор – демон убивающий сущность.

Моей ошибкой было то, что я настолько доверяла своим детям, что могла оставить их на какое время, чтобы отправиться к своему Отцу. В момент моего отсутствия он посеял сомнение в моём сыне – Найре, направив его ну путь разрушения. Найр проникся его обманчивой философией, Аластору удалось «завести» ему глаза. Он всегда искал самого сомневающегося и заморачивал ему голову, а в каждом мире всегда есть такие создания.

Вследствие, Аластору удалось разрушить мой мир, посредством Найра. В той ужасной схватке погибло много моих созданий, братьев и сестёр Найра, но я не виню его за это. Это была часть его развития, их развития.

Я вернулась слишком поздно, моя вселенная уже разлеталась на тысячи осколков, но всё же, мне удалось спасти часть своих созданий, тех, кто успел укрыться под моими крыльями, и кого я успела вытащить из этого ада. Мы скитались по мирам в поисках поддержки, но нам отказывали в приюте, боясь, что следом за мной к ним придёт и Аластор. И только здесь, в этом мире мы нашли приют. Ярило поддержал меня, позволив нам остаться и дать моим детям тела и новые жизни. Он позволил им развиваться, но на его условиях. Я была согласна на всё, лишь бы мои дети не страдали, они и так многое пережили за тысячелетия скитаний, но никто даже и не подумал сдаться и отвернуться от меня, моя любовь поддерживала их всё это время.

Никто из наших братьев и сестёр не одобрили его поступок, но мы знали, что со мной или без меня, Аластор всё равно рано или поздно доберётся и до них и этой вселенной. Поэтому Ярило не побоялся дать нам шанс, ибо к Отцу я не смогла обратиться, так как не хотела казаться слабой, хотя на тот момент таковой и являлась, – она тяжело вздохнула, по её щеке скатилась кровавая слеза.

– Гайя… – Сатур подвинулся ближе к ней и сжал её руку двумя ладонями, – ты не слабая, столько всего пережить и сохранять такое хладнокровие и в то же время радость жизни… я так не смог, я бы сдался ещё в самом начале.

– Это только так кажется, с человеческой призмы восприятия, – девушка улыбнулась, вытерев рукавом слёзы, и посмотрела на испачканное кровью кружево: – Ахах! Анаэль прав, я беспечно и неосторожно обращаюсь с вещами, снова придётся отправить кого-нибудь за новыми шмотками.

Она сняла фрак и кинула его на спинку стула.

– Ерунда, меня это нисколько не смущает, – покачал головой молодой мужчина и спросил: – А Ярило, это…?

– Одно из многочисленных имён твоего Отца и, по совместительству, моего Брата, – кивнула Гайя.

– А почему тогда у тебя, получается, одно имя?

– Тогда, в моём мире мои дети знали мои истинное имя и сущность, у них не было никаких религиозных и божественных культов, поэтому нам не присуща многоимённость и многоликость, – пояснила Гайя. – До появления здесь, я никогда не меняла свой облик, но здесь всё по-другому, здесь я живу не по своим правилам. Да и я уже тебе рассказывала, что не должна была остаться здесь, в человеческом теле. Я должна была уничтожить угрозу и вернуться к Брату и, как прежде, наблюдать за развитием детей, хотя, я даже там не могла вмешиваться в их жизнь, а только наблюдать. Но всё же, я умудрилась застрять в этом теле, видимо моя сущность, поглощённая страдальческой яростью, оказалась сильнее смертельной демонической крови.

– Это может показаться грубо и глупо, но зачем ты воплотилась в тело? – спросил Сатур.