Дорогой враг

Она уже четыре дня рисовала Эйдана с его лошадьми и плугом. Сегодня же решила пообедать вместе с ним. Домой его приглашать было не совсем удобно: ведь они еще почти не знали друг друга. С другой стороны, Блейз постоянно вспоминала старую притчу о Магомете и горе. Выходило, что роль горы в данном случае играла она.

Спустившись к нижнему полю, Блейз вновь увидела ставшую уже привычной группу: одинокого пахаря и двух тащивших тяжелый плуг лошадей. Установив мольберт и натянув на него холст, половина которого уже была занята эскизом будущей картины, Блейз посмотрела на небо. Видимо, она уже привыкла к здешнему климату, потому что почти безошибочно научилась предсказывать погоду. Накануне Блейз решила, что день обещает быть ясным и солнечным. Так и оказалось. Только где-то далеко на горизонте собирались тучки, которые, похоже, не сулили никаких неприятностей. По крайней мере, в ближайшие часы.

Эйдан время от времени бросал нетерпеливые взгляды в сторону, откуда обычно появлялась художница. Когда же увидел Блейз, то поднял вверх левую руку, продолжая правой направлять плуг вдоль борозды. Но на сердце у него сразу же стало легко и радостно. Он уже успел признаться себе, что ждет эту женщину. И грустно подумал о том, что очень скоро картина будет закончена. Тогда…

Но Эйдан не стал утруждать себя дальнейшими размышлениями о том, что будет тогда. Он вел одинокую жизнь и не жалел об этом. Во всяком случае, до сих пор…

Однако, вопреки ожиданиям, к одиннадцати часам тучки на горизонте очень быстро сбились в одну, поплывшую прямо в сторону поля. Блейз в очередной раз посмотрела на небо, с сожалением вздохнула и опустила кисти. Она не привыкла к капризам природы и воспринимала их болезненно. Тем более что раньше рисовала и писала свои картины в основном дома. Но теперь приходилось работать на открытом воздухе. Это сулило художнице немало новых и интересных открытий. Однако, наверное, пойдет дождь. Может быть, даже разразится гроза. А значит, все планы на сегодня останутся неосуществленными. Включая пикник…

Блейз посмотрела на холст. И почувствовала удовлетворение. Ей все-таки удалось схватить изменения в цвете осенней природы, на что она даже не надеялась. Кроме того, ей очень нравились лошади. Они получились, как живые, и, казалось, вот-вот двинутся с места.

Но центральным элементом картины была фигура пахаря. Из-под кисти Блейз она вышла очень суровой. Лицо выглядело красивым и мужественным. В широких плечах чувствовалась богатырская сила. Но вместе с тем во всей фигуре ощущались достоинство и гордость человека, связанного и сроднившегося с землей, на которой он работает. Блейз подумала, что эта картина после ее завершения станет лучшей из всех ее работ.

— Добрый день, — донесся до нее уже ставший знакомым голос. — У вас такой счастливый вид!

Блейз подняла голову и увидела совсем близко от себя Эйдана с его плугом и лошадьми, мирно пившими воду из двух больших ведер.

— Можете посмотреть и тогда сами поймете причину.

Эйдан, внимательно следивший за движением губ Блейз, перевел взгляд на мольберт. Затем оставил плуг и, встав за спиной художницы, принялся внимательно изучать полотно.

По его лицу было заметно, что картина ему нравится.

— Не удивительно, что у вас на лице такая довольная улыбка, — наконец сказал он, с особым вниманием рассматривая свою собственную фигуру на холсте.

На картине Эйдан выглядел гораздо выше и гораздо красивее, чем он был на самом деле. Он еще раз взглянул на холст, потом на Блейз, отчего та неожиданно для самой себя покраснела.

— Что ж, хорошо! — сказала она и рассмеялась. — Я в душе романтик. Но хотела бы написать мужской портрет, скажем, немного в стиле Гейнсборо.

Эйдан, снова внимательно следивший за движением губ Блейз, споткнулся на слове «Гейнсборо», но все же улыбнулся в ответ.

— Дайте мне слово, что сделаете это! Блейз расстелила пленку, на ней — одеяло и разложила хлеб, масло, сыр и яблоки. Затем из корзины был извлечен термос с чаем. Закончив с «сервировкой стола», она посмотрела на Эйдана.

— Вы не против того, чтобы перекусить со мной?

Эйдан сделал паузу, переводя фразу Блейз с языка губ, после чего смущенно посмотрел на нее. Если он согласится, то очень скоро его секрет будет раскрыт. С другой стороны, сыр, свежий хлеб, масло выглядели такими соблазнительными, а из открытого термоса поднимался душистый пар от первосортного чая. Кроме того, ему безумно хотелось подольше посмотреть в эти смеющиеся зеленые глаза. А впрочем, почему бы и не согласиться?

Эйдан согнулся вдвое и осторожно опустился на траву, подальше от одеяла, чтобы не испачкать его грязными от глины сапогами. Блейз отрезала кусок хлеба, намазала его маслом и положила сверху толстый кусок сыра. Затем, переложив бутерброд на тарелку, передала ее Эйдану. Тот взял тарелку, поблагодарил Блейз, и оба с жадностью, не произнося ни слова, набросились на еду. Краем глаза Эйдан наблюдал за Блейз. Когда же она подняла голову, то повернулся и посмотрел ей прямо в лицо. Она улыбнулась.