Дорогой интриг

– Морт, я бы хотела устроить что-нибудь чудесное и для нашей Амберли. Она стала нам совсем как дочь, и мне хочется порадовать девочку, когда придет ее время. Вы ведь поможете?

– Разумеется, с радостью, – откликнулся магистр и увлек баронессу за живую изгородь.

– Уф, – выдохнула я и обернулась к сестрице.

Амбер промокнула глаза и подняла руку, показывая, чтобы я молчала. Пожав плечами, я снова посмотрела на радугу.

– Не понимаю! – воскликнула сестрица. – Даже я растрогана словами твоей матушки, а ты так спокойна.

– Если я не рыдаю от умиления, это не означает, что меня не тронули ее слова, – полуобернувшись, ответила я. – Не кидаться же мне было ей на шею, выдав наше ослушание. Я люблю матушку, и ей это известно, иначе всего этого, – я повела рукой, – не было бы. А теперь поспешим к воротам, пока магистр отвлекает, баронессу, и тогда успеем вернуться в свои комнаты до ее появления. Идем?

Я протянула руку, и сестрица не стала противиться, только вульгарно шмыгнула носом и переплела наши пальцы.

– Да, их я тоже хочу посмотреть, – кивнула Амберли, и мы поспешили к въезду в поместье.

Ворота были ожидаемо украшены цветами, но и здесь ощущалась длань магистра Элькоса. Дорожка, по которой должны были проехать экипажи, оказалась усыпана лепестками, однако стоило взять один из них в ладонь, и стало понятно, что это еще одна иллюзия – лепесток показался мне бесплотным и, растаяв спустя краткое мгновение, оказался лежащим на прежнем месте. Это было разумно.

Родители созвали, наверное, весь высший свет, и потому под копытами лошадей и колесами экипажей несчастные цветы должны были быстро прийти в негодность, перестав радовать взоры гостей, иллюзия оставляла дорожке свежий вид. А когда Амберли прошла мимо меня, лепестки поднялись с земли и неспешно закружились вокруг нее.

– Ох, – восторженно выдохнула сестрица. Она раскинула руки и сама закружилась, радостно смеясь творившемуся волшебству.

Мне этот фейерверк был интересен лишь первую минуту. Познакомившись с ним поближе, я сделала свои выводы и перешла к стражам, стоявшим по обе стороны дорожки. На них были надеты туники цветов рода Доло, но на правой стороне груди был вышит герб дома Тенерис – средней ветви рода. В таком одеянии ходили еще лет двести назад, но смотрелись стражи эффектно. Руки их лежали на рукоятях мечей. И когда я, пройдя мимо них до ворот, развернулась обратно, воины вытянули мечи и взметнули их вверх, приветствуя вошедшего, в данном случае меня, когда я шла от ворот.

– Ого-о, – игнорируя правила хорошего тона, протянула я. И, приподняв подол, прошла мимо стражей, гордо вскинув голову.

Увидев это, Амберли присела в глубоком реверансе и склонила голову:

– Моя госпожа.

Я остановилась перед ней, поддела пальцем ее подбородок и произнесла прохладно:

– Следуйте за мной, дитя.

Сестрица изобразила преувеличенный восторг и, прижав ладони к груди, произнесла с придыханием:

– Вы так добры ко мне, госпожа.

– Помните об этом, дитя мое, – важно ответила я.

И мы рассмеялись. Амберли порывисто обняла меня и прижалась щекой к моей щеке.

– Как же я люблю тебя, сестрица, – сказала она и звонко меня поцеловала.

– И я люблю тебя, – ответила я, прижав ее к себе.

Амберли отстранилась, и мы наконец направились к особняку.

– Даже страшно представить, что однажды мы перестанем проводить столько времени вместе, – произнесла Амбер. – Не будем так дурачиться и смеяться.

– Отчего же? – взяв сестрицу под руку, я устроила голову на ее плече.

– Замужество не позволит нам такой роскоши. Ты уедешь в дом своего супруга, а я к своему, и будем видеться лишь тогда, когда это позволит муж. – Я фыркнула, а Амберли продолжила: – Ведь когда меня представят свету, ты можешь быть уже обручена. Ты так красива, Шанни, и твоему приданому можно только позавидовать, поэтому не удивлюсь, если завтра уже кто-то попросит твоей руки.

– И не получит ее, – ответила я. – Через полгода я буду всё еще свободна. Поверь мне, моя милая сестрица, мои родители выдадут тебя замуж раньше, чем собственную дочь. Я не собираюсь слишком быстро менять отчий кров на дом супруга.

– Но если кто-то посватается, и твой батюшка сочтет жениха достойным…

– Ты неплохо знаешь меня, дорогая, – улыбнулась я. – Мне известно, что я желаю получить от своей жизни, и я это получу, чего бы это ни стоило.

Амберли посмотрела на меня и вздохнула:

– Иногда меня пугает то, что ты говоришь. Но я верю в твое благоразумие. Нас воспитывали одни учителя, и мы слушали одни и те же наставления…

– Я произнесу их все, даже если ты разбудишь меня посреди ночи, – ответила я. – Ни в дурной памяти, ни в глупости меня не обвинить. Однако я добьюсь своего, или пусть небо упадет на землю.

– Девицам свойственны мечты, – произнесла сестрица, а я не стала ей возражать, чтобы не поссориться.