Дорогой интриг

Я сжала кулаки, чтобы подбодрить себя. Осознание всего происходящего было подобно ледяной воде, обрушившейся мне на голову. Я даже втянула голову в плечи. Если мне сейчас укажут на дверь и велят больше не являться на глаза, то это будет справедливо. Его Величество так долго позволял мне быть собой и говорить, как мне думается, что я совершенно забылась. И вместо того, чтобы облечь слова в иную форму, я и вправду бросилась в атаку. Ох, как же глупо…

Однако идти на попятную было поздно, иначе я буду выглядеть жалко, а вот этого мне вовсе не хотелось. И все-таки стоило вернуть учтивость.

– Ша-анри-из, – растянув мое имя, проникновенно позвал король. – Что же вы молчите и не обрушиваете на меня свой гнев?

– Я думаю, – ответила я.

– О чем же? Откройтесь, душа моя, что полнит вашу головку?

– О государь, там множество мыслей, – сказала я и склонила голову: – Во-первых, это раскаяние за выбранный тон, но извинением мне может быть моя тревога и боль, которые я испытала, уверившись, что вы, Ваше Величество, заверив меня в вашей дружбе и добром отношении, так быстро отказались от своих слов. Вы велели мне не разбрасываться вашим благоволением, и его я трепетно хранила в своем сердце. Но вот первая ложь, и вы сами забрали у меня то, что велели беречь. И как же мне не чувствовать обиду, раз вы пренебрегли моим почитанием вас?

– Что же было во-вторых?

– А во-вторых, Ваше Величество, мне обидно за мой род, чье доброе и честное имя втоптали в грязь и нанесли удар по преданности, срок которой исчисляется не годами, а столетиями. Разве же Доло не достаточно доказывали свою верность Камерату и его государям? Среди нас нет изменников и преступников. Почитание законов родного королевства у нас в крови. Так как же можно было связать нас с темной магией?

– Наверное, есть еще и, в-третьих? – полюбопытствовал государь.

Я вновь поклонилась и ответила:

– Есть, Ваше Величество. Я хочу узнать, что же ожидает нас в будущем? Неужто и вправду род Доло станет изгоем на радость и благо бесчестным лжецам и интриганам?

– Любопытно, кого вы имеете в виду? – король улыбнулся, но взгляд его стал вдруг колючим и предостерегающим.

– Разумеется, жертву любовное приворота, – не удержав усмешки, ответила я. – Разве же не ему так выгодно изгнать нас из вашего дворца? Впрочем, – я коротко вздохнула: – Я опять перешла границу и осмелилась обвинить вашего любимца и главу рода дорогой вам женщины. Уж им-то вашего благоволения не утерять.

Государь прикусил губу и некоторое время смотрел на меня, а после приподнял брови и спросил:

– Вы злитесь? На Ришема. Скажите, вам было приятно, когда он безумствовал при виде вас?

– Пф, – фыркнула я, взмахнув рукой в пренебрежительном жесте. – Вот уж не новость. Что опоенный герцог, что нет, безумствовать ему не впервой. Разве что опоенный он более настырный и неприятный, чем в трезвом уме.

– Поясните, – потребовал Его Величество.

– Опоенный, он кидался на меня с поцелуями, а без зелья в голове его светлость пробрался к моим комнатам в костюме слуги и заверял в своих чувствах столь страстно, что больше напугал и рассердил, чем вызвал сочувствие. Это было в тот же вечер после игры в спилл, когда вы запретили ко мне приближаться, – с удовольствием накляузничала я.

– Вот как, – неопределенно произнес король. Он поджал губы, заложил руки за спину и прошелся по кабинету, кажется, перестав обращать на меня внимание.

– Но прежде прислал письмо, всеми силами пытаясь вынудить меня к тайной встрече с ним. Уж больно его светлость задели ваши слова и мое к ним отношение. Про шалости герцога, – подлила я еще немного масла в огонь и впервые за прошедшее время ощутила прилив благодушия. Сотворенная пакость принесла мне некоторое удовлетворение и успокоение.

Монарх развернулся в мою сторону и вновь вопросительно приподнял брови:

– Отчего раньше молчали? Вы ведь знали, что он нарушает мой запрет.

– Как же мне было влезать промеж вас и вашей возлюбленной с главой ее рода, которому она доверяет всей душой? Да и как не доверять, если лишь благодаря усилиям его светлости вдова графа Хальта сумела завоевать ваше сердце? Быть может, в благодарность за щедрый дар герцога вы смотрите сквозь пальцы на его неповиновение и каверзы. И вдруг я буду жаловаться, – я коротко вздохнула и продолжила: – Знаете, как говорят, государь, в чужую семью нос не суй, откусят. А графиня – ваша семья, а стало быть, и его светлость тоже.

– Но сейчас-то сказали, – справедливо заметил монарх.

– Сейчас вы спросили, я ответила, – пожала я плечами. – Но готова вновь принести извинения. Я во многом успела провиниться, государь, с той минуты, как вошла в ваш кабинет. Отвлекла вас от ваших дел, посмела обидеться на недоверие, заступилась за невиновного барона Гарда, а после позволила себе говорить о ваших близких людях, которым даровано безусловное доверие, да еще и обвинить их.