Дорогие реликвии

В честь победы над турецкими поработителями, в знак признательности румынского народа советскому народу, неоднократно сражавшемуся на этом поле против общих врагов, в 1959 году правительством молодой Румынской Народной Республики был воздвигнут совершенно новый памятник Суворову. Здесь полководец также изображен сидящим на коне, но в более спокойной позе, обозревающим расстилающуюся перед ним долину Рымника.

Этот монумент установлен на холме у шоссе при въезде в село Суворово, в стороне противоположной той, где находился старый памятник, а теперь стоит только реставрированный цоколь.

Таким образом, в селе Суворово в настоящее время находятся два памятника великому русскому полководцу.

Какова же судьба первого памятника, от которого на Рымникском поле сражения остался только цоколь?

Долгое время его считали уничтоженным немецкими войсками во время первой мировой войны. После долгих поисков мне удалось установить, что этот памятник был спасен и теперь находится в Измаиле, городе, где еще в начале 1914 года состоялась закладка памятника А. В. Суворову, но из-за последовавших исторических событий памятник не был воздвигнут.

Как же он туда попал?

Когда во время первой мировой войны линия фронта приближалась к Рымникскому полю, на котором совсем незадолго до войны воздвигли памятник Суворову, было решено памятник разобрать и отправить в безопасное место.

Под руководством скульптора Эдуардса — создателя памятника — памятник был разобран. Все бронзовые части вместе с фигурной решеткой перевезли в Одессу и сложили на литейном дворе Эдуардса, где он пролежал почти десять лет. Там их нашел один истинный патриот — почитатель великого полководца и неутомимый труженик по восстановлению того, что связано с именем Суворова и боевой славой Отечества. По его инициативе Одесский областной исполнительный комитет Совета депутатов трудящихся разрешил вывезти бронзовую статую Суворова со двора Эдуардса и поставить ее около Одесского Художественного музея, где многие из вас видели ее.

В 1946 году по просьбе граждан города Измаила памятник был перевезен в Измаил и установлен у остатков стен покоренной Суворовым турецкой крепости, где он стоит и по сей день в таком виде, в каком он был воздвигнут в 1913 году в Тыргул Кукулуй. Утеряны только поводья уздечки лошади полководца и нет барельефов, украшавших его цоколь. Часть из них находится в музеях Советского Союза.

По модели этого памятника в 1954 году был отлит и воздвигнут памятник Суворову в Тульчине.

СЕРЕБРЯНЫЕ ТРУБЫ

ак-то понадобилось мне проехать в небольшой городок неподалеку от Ленинграда. Надо было осмотреть там старое, построенное еще при Суворове здание первого у нас офицерского собрания.

На вокзале я узнал, что поезд только что ушел, а следующий отправится минут через сорок.

Досадуя на себя за опоздание, я сел на скамью под вокзальным навесом и развернул газету. Вскоре ко мне подсел молодой командир, с умными серыми глазами на юношеском, округлом, привлекательном лице.

Я разговорился с ним и узнал, что он едет до одной станции со мной. Павлов, как назвал себя мой новый знакомый, на днях окончил военное училище, получил звание лейтенанта и собирался навестить своих родных перед отъездом в часть.

В руках он держал книгу. На обложке выделялась крупная надпись: "Суворов". В книге рассказывалось об итальянском походе полководца.

Юноша оказался большим почитателем Суворова.

— Наш преподаватель военной истории, — сказал он, волнуясь, — настоящий поэт. Лекции о Суворове читал так, словно пел гимн русскому оружию. Да и как не любить этого чудо-богатыря! Держать в руках оружие пятьдесят лет! Командовать дивизиями, корпусами, армиями — и не проиграть ни одного сражения, ни одной битвы! "Я баталий не проигрывал!" — говорил Суворов о себе. И это верно. Ни одного проигранного сражения.

Я слушал горячие слова лейтенанта. Очевидно, содержание книги захватило молодого командира и он нуждался в том, чтобы поделиться с кем-нибудь своим впечатлением.

Перелистывая книгу, лейтенант продолжал:

— Его жизнь, его подвиги — это образец служения Родине. О нем нельзя вспоминать без волнения. "Докажи на деле, что ты русский", — говорил Суворов своим солдатам, и те понимали его.

На перрон вокзала вошла небольшая воинская команда, вероятно, почетный караул для встречи или проводов кого-либо из гостей.

Впереди шли два горниста, в руках у них сверкали на солнце серебряные трубы.

Лейтенант Павлов встал и с интересом посмотрел на солдат.

Увидев трубы, я вспомнил об эпизоде, связанном с началом боевой деятельности Суворова.

Когда команда скрылась за вагонами, я спросил своего собеседника:

— Хотите послушать историю из жизни Суворова?

— Конечно, хочу! Расскажите, прошу вас! — быстро отозвался лейтенант.