Дорогие мои

Но Хазанов – человек упорный. Он наладил рекламу. По всему городу висели афиши спектаклей. И по каналу «ТВ-Центр» шла реклама репертура. Но параллельно как-то не сложились отношения у худрука Театра с юмористами. Постепенно все они перестали выступать в ранее родном театре.

Причины разные.

С одними были личностные конфликты. Кто-то не мог перенести того, что такой же артист вдруг стал начальником над остальными.

Певцы-«звёзды» стремились делать свои сольники в «России», а не-«звёзды» зала не собирали.

Вот это основная причина. Я знаю, что Хазанов перед началом сезона рассылал всем юмористам приглашения работать в театре. Но по сравнению с прошлыми годами положение изменилось. Подорожала аренда, подорожала реклама. Для того чтобы что-то заработать, надо было повышать цены на билеты. А по дорогим ценам публика не хотела идти. Тем более, что в 1998 году случился дефолт и народ считал деньги.

На этот период приходится и кризис Хазанова как эстрадного артиста. Пару раз Хазанова даже сгоняли со сцены с криками «Уходи!». Так публике не нравилось то, что делал артист.

В чем тут дело? Причин много.

Хазанов к тому времени разошелся со многими авторами – с Хаитом, Альтовым, со мной, со Смолиным. Перестал писать на эстраду Шендерович. Новый автор Шестаков, человек, безусловно, талантливый, но порой не для эстрады. И очень неровный, он не мог обеспечить Хазанова репертуаром. А без хорошего репертуара нет эстрадного артиста. Но не только в этом дело. Публика, как я уже говорил, несколько разболталась, могла позволить себе в зале что угодно – и выпивку, и выкрики. Хазанова это выводило из себя. Он имел большой успех на юбилеях и даже в дальнейшем сделал целую телепередачу из поздравительных номеров. Но кассовый зритель – это совсем другое. Все должно быть проще и даже грубее. Хазанову это претило.

Мы все, выходя на сцену, хотим понравиться публике. И даже если в зале позволяют себе реплики, желательно переводить это в шутку, а не доводить до скандала.

Хазанов стал выходить на сцену с другим отношением к публике. Он перестал любить эту эстрадную публику, а она перестала любить его.

Как-то на концерте он стал читать тексты по бумажке новые, неопробованные тексты. Публика не смеялась. Кто-то из зала крикнул:

– Может, вам авторов поменять? Хазанов ответил:

– Лучше публику.

Авторов поменять можно, а публику уже не удастся.

Очень наглядный пример, говорящий о характере зала.

Когда-то Гена прочитал мне рассказ Шендеровича «Лужа». Мне рассказ очень понравился. Хаит, которому Гена тоже читал этот рассказ, сказал, что он никогда не будет проходить на публике. Хазанов читал его на кассовой аудитории и провалился. Не смеялся народ. А рассказ просто очень хороший. Я бы даже сказал – написанный современным Салтыковым-Щедриным. После провала в зале «Октябрь» Хазанов не успокоился. Ему, как и мне, рассказ нравился. Он прочитал его в Доме кино. И имел потрясающий успех. Вот что значит разный уровень сидящих в зале людей.

Но сколько у нас таких домов кино? Один. Ну, можно ещё прочитать в Доме актера, а Доме литераторов, и всё. А в обычный зал надо выходить постоянно и работать так, чтобы был успех.

Вот почему Гена и поменял эстраду на театр.

В эстраде всё, что произносит артист, адресовано разуму. На эстрадном концерте публика смеется над репризами.

В театре всё обращено к сердцу. Там, в театре, тоже есть репризы, но не только от них зависит успех, а ещё и от ситуаций, чувств, нюансов отношений между персонажами.

Первый спектакль, сыгранный Хазановым в Театре эстрады, был «Ужине дураком». Я думаю, это один из лучших спектаклей в нашей стране. Достаточно сказать, что он идёт с 1998 года по сегодняшний день. А это значит уже 16 лет при полных аншлагах. Все сошлось: и замечательная пьеса, комедия положений, высокопрофессиональная режиссура Л. Трушкина, и великолепная игра Геннадия Хазанова. Не будем также забывать и партнера – Олега Басилашвили.

Дай бог каждому артисту такой дуэт. Были потом какие-то неудачи – «Птицы», «Убийство на корте». Но удач больше. Очень хорошие спектакли «Всё как у людей», «Смешанные чувства» с Чуриковой, «Морковка для императора» с М. Ароновой и «Крутые виражи» с А. Большовой.

Я ходил на все эти спектакли, и не по одному разу.

Недавно снова был на «Крутых виражах». На премьере это был хороший спектакль, а через три года стал очень хороший. Просто другой спектакль, столько найдено новых нюансов, столько придумок. Я смотрел так, будто в первый раз.

Если в театре неинтересно, то у меня сразу отключается внимание. Я думаю о другом. Здесь за весь спектакль я не отвлекся ни на секунду.

В связи с этим хочется вспомнить передачу Познера с Хазановым. Как всегда, Познер многозначительно смотрел на собеседника, делал вид, что ему интересна беседа, но не задал Хазанову ни одного вопроса о его театральной деятельности. Хотя к моменту передачи Хазанов уже более десяти лет был театральным актером.