Дорогие мои соотечественники, или Немного дёгтя в бочке мёда

   Я смотрю направо. Куда-то делся бритоголовый "нью рашн"! Его жена заметно беспокоится, то и дело оглядывается на туалет. Минут через двадцать поднимается, отправляется его искать. Соседи слева уже спят, нагрузившись коньяком из "Дьюти фри". Помочь ей они уже не могут. Куда же он делся? Ничего, думаю, от самолёта не отстанет, стоп-кран не дёрнет...

   Нам разносят какие-то анкеты, которые нужно непременно заполнить. Вопросы сформулированы на каком угодно языке, только не по-русски. Впрочем, и не по-английски тоже. Арабский я не знаю, разве что только "секир баб" - "закрой дверь". По-испански узнаю одно слово из двадцати. Я пытаюсь спросить у стюардессы, что мне делать. Она улыбается - красивая улыбка, хорошая такая, "модельная", - но толком ничего объяснить не успевает: очень торопится куда-то. Мы с женой на свой страх и риск заполняем анкеты латинскими буквами, не очень-то веря в то, что сделали всё правильно. Я наблюдаю за другими пассажирами. Кто-то заполняет серьёзно, скрупулёзно, кто-то вообще откладывает анкету в сторону. Позже выясняется, что правы вторые. Никто нигде в Испании у нас не спросил эту анкету. Да что там анкета! Никто не поинтересовался, сколько у нас валюты, никто не заставил нас открыть чемодан, а на наши паспорта испанские таможенники в Барселоне взглянули лишь мельком, тиснули печати, вот и всё.

   Я пытаюсь выглянуть из окна, но ничего там не разобрать. Жаль: пол-Европы пронеслось под крыльями авиалайнера, а хоть бы церквушку разглядеть...

   Вот тащат бритоголового соседа (того, что справа). Он уже почти в наркозе. Усаживают в кресло. Его жена злится, но в дискуссии с ним не вступает: он всё равно ни черта не слышит.

   В полной отключке и соседи слева. Коньяк выпит, теперь и баиньки пора. И ничего не страшно!.. Стюардесса изредка подходит к ним и просит пристегнуть ремни. Один из них, с трудом приоткрыв око, однократно кивает и начинает совершать магические пассы руками. Но застегнуться ему всё равно не удаётся: не попадает в замок ремня. Голова его товарища безвольно лежит у него на плече. Нет, даже не лежит, а валяется. (Помните, у Довлатова: "Он у тебя не то чтобы не стоял, он даже не лежал - он валялся!").

   Заканчивается наш романтический полёт. Я оборачиваюсь вправо. "Нью рашн" уже не сидит в своём кресле. Он стоит на коленях, уткнувшись лицом в мякоть сидения. На лице его жены брезгливая и чуть растерянная улыбка. Впрочем, видно, что глава семьи всё-таки он, а не она. Она уже привыкла...

   -Что это с ним? - тихо спрашивает у меня жена (моя, разумеется, а не его.) - Он... боится?

   -Нет, - качаю головой я. - Ему ничего не страшно: он в ужоре.

   -Наш полёт приближается к концу, - сообщает командир в микрофон (это нам удаётся расслышать). - Просьба оставаться на своих местах и пристегнуть ремни.

   Мы (те, кто может, конечно) выполняем это указание. Наши соседи слева не могут. Они ничего уже не слышат. К ним подходит стюардесса - глазастая, широколицая ренуаровская барышня - и будит того, кто чуть трезвее.

   -Скажите вашему товарищу, что нужно обязательно пристегнуть ремни безопасности.

   -Э-мэ-мэ... - отвечает сосед.

   -Ещё раз прошу вас разбудить вашего товарища...

   -Л-ладно... б-будя...

   Кое-как вдвоём расталкивают спящего. Тот предпринимает отчаянную попытку попасть застёжкой ремня хоть куда-нибудь. Стюардесса оскорблённо пожимает плечами, по-солдатски разворачивается и уходит.

   Уезжают вверх, в потолок, и закрываются, словно крышками танковых люков, все телевизоры. Стюардессы рассаживаются по своим местам. Все ждём посадки. Все нервничаем. "Нью рашн" стоит раком перед своим креслом, уткнувшись лицом в сидение.

   ...И вот в иллюминаторах по правому борту возникают тысячи огней большого города и чёрная кромка ночного моря. Это Барселона! Чужой, загадочный мир. Я чувствую себя Олдрином и Армстронгом одновременно - сейчас, сейчас моя нога опустится на мягкий грунт Луны... Я ощущаю себя героем романов Уэллса и Жюля Верна. Я понимаю, что мы быстро снижаемся - чувствую это кожей, кишками, ушами, желудком. Стремительно приближаются огни Барселоны...

   И вот - толчок, ещё один, лёгкий подскок вверх и опять короткий прыжок вниз... какой-то резкий звук доносится откуда-то извне, со стороны шасси, что ли... мягко и достаточно тактично самолёт опускается на посадочную полосу и несётся вперёд, к зданию аэропорта... И все пассажиры нашего лайнера начинают неистово аплодировать: "Браво, командир! Браво, "Аэрофлот"! Ур-р-ра-а!"

   В самом деле, браво, ребята! Усадили, напоили, накормили до отвала, показали смешное кинцо, довезли весь этот хмельной вертеп до столицы Каталонии... Здорово!

   Аплодирует даже мой сосед - "нью рашн" справа. Он улыбается и кажется почти трезвым...

   Мы поднимаемся и лезем в багажные отсеки за сумками. В проходе толкотня, все торопятся поскорее выбраться на воздух, но двери всё ещё закрыты. Мы стоим и ждём.