Дороги, которые нас меняют (СИ)

Драко проснулся, но не спешил открывать глаза. Он чувствовал женскую руку, которая покоилась на его груди. Дыхание, согревающее его шею. Почти незаметный аромат ванили. Это было так странно — просыпаться рядом с кем-то. И понимать, что именно здесь, в этой постели, и было его место.

Он повернулся к девушке, лежащей рядом. Она чему-то улыбалась во сне, её веки подрагивали, а рука продолжала тянуться к нему. Она очень красивая. И такая беззащитная.

Драко осторожно встал, стараясь её не разбудить, размял затёкшие мышцы, прислушиваясь к себе. Чувствовал он себя хорошо. Ещё очень рано, пусть она спит, а он выскользнет сейчас за дверь, избавляя их обоих от необходимости проснуться вместе и думать над тем, что с ними происходит.

Он мог бы снова сказать себе, что это просто страсть, просто желание, только лишь жажда обладания. Но тогда ничего не мешало бы ему просто разбудить её сейчас и накрыть своим телом. Может быть, он хочет большего. Даже понимая, что не имеет право этого хотеть. И никогда не получит, потому что пути назад нет.

Она будет его ненавидеть, когда узнает всю правду. Будет ненавидеть ещё сильнее, чем раньше.

«Я не буду спешить с выполнением своего плана, Грейнджер. Я дам нам с тобой несколько недель. Недель, которые будут принадлежать только нам вдвоём. Небольшая отсрочка перед неизбежным. Небольшой самообман, что я могу быть просто парнем, который просыпается рядом с девушкой и поэтому счастлив. Давай воспользуемся этой отсрочкой сполна. Ты и я — пока всё окончательно не кануло в бездну.»

Он был здесь всю ночь, но потом ушёл. Гермиона это знала, даже не открывая глаз. Она ощущала холодную ткань простыни там, где совсем недавно чувствовала рукой биение его сердца.

Наверное, это к лучшему. Если бы сейчас он был здесь, она могла бы сказать слишком много лишнего, о чём бы потом жалела. А даже если бы промолчала — всё было бы видно в её глазах. Сколько можно обманывать себя? Нет никакой ненависти.

И лучше не искать никаких слов для обозначения тех чувств, что в ней метались. Пусть всё так и остаётся — два совершенно разных человека из разных миров, объединённые на краткий миг одной постелью.

«Не прекращай этот миг слишком быстро, Драко. Дай нам время. Дай нам время быть вместе. Ещё немного. Дай мне обмануться и поверить, что я тебе дорога. Дай мне возможность показать тебе, что ты мне дорог.»

***

— Как всё прошло вчера? — Блейз спросил его об этом только после завтрака. А до этого пристально всматривался в его лицо, как будто ожидая там увидеть жуткие шрамы и не находя.

— Как видишь, я жив, друг. Ты удивлён?

— Я рад. Если честно, я думал… В общем, лучше тебе не знать, о чём я думал.

— О моём холодном теле, лежащем трупом около ног Тёмного лорда? Мне дали ещё один шанс, Блейз.

— И теперь никакого пути назад?

— Никакого пути назад не было с самого начала.

— И когда же…?

Драко посмотрел на спину девушки, идущей чуть впереди них. Слизеринская форма, каштановые волосы, небрежно скрученные на затылке, уверенная походка.

— Немного позже, Блейз. Мне нужно ещё немного времени.

Друг проследил за его взглядом, поднял брови и спросил:

— Из-за неё?

Ответить правду? Конечно, из-за неё.

— Из-за себя.

И из-за них обоих.

— Ах да, Блейз, и следи за своей Дафной.

— Что-то случилось?

Драко улыбнулся, снова отыскивая в толпе знакомую фигуру.

— Грейнджер ревнует.

***

— Ты выглядишь такой… счастливой.

Гермиона оторвалась от огромного потрёпанного фолианта и с удивлением посмотрела на Джинни.

— Я же просто читаю!

— Ага, и при этом улыбаешься такой улыбкой, какой невозможно улыбаться — ну-ка, дай посмотреть название — самым редким зельям пятнадцатого века.

— Скоро зима.

— И это так поднимает тебе настроение? Я на это не куплюсь, Гермиона. Думаю, что твоя улыбка адресована тому самому парню, про которого ты мне говорила.

— Может быть, — снова улыбнулась Гермиона.

Джинни оттолкнула сборник самых редких зелий на край стола и села напротив с хищным интересом на лице.

— А теперь рассказывай. Как его зовут, встречаетесь ли вы, целовались ли уже. Я хочу знать всё!

— Я не могу ничего рассказать, — она лишь покачала головой.

— Тайные отношения? Это что, кто-то из… Слизерина?

Гермиона молчала, не зная что ответить.

— Всё становится ещё интереснее. Забини? Нотт? Крэбб? Гойл?

Она продолжала молчать. Джинни на секунду задумалась и с иронией в голосе продолжила:

— Малфой?

— Он вообще не из Слизерина. И у нас нет никаких отношений. Мы не встречаемся, и мы не целовались…

Они просто спали вместе всю ночь. Действительно просто спали, и это было куда более интимным, чем самый развратный секс.

— А мне кажется, ты большая врушка.

— Джинни!

— Ладно, храни свои маленькие секретики. А я вот не буду ничего скрывать. Можешь меня поздравить: мы с Гарри вчера целовались.

— Наконец-то! Я за вас так рада. Гарри был полным ослом, когда не замечал тебя.

— Я хотела сказать тебе это первой, точнее второй: сначала я обо всём рассказала Рону. Можешь представить его реакцию? Кстати, насчёт Рона…

— Я уже видела его с Лавандой, можешь ничего не говорить.