Дороги, которые мы не выбираем

— Готовьсь! — скомандовал Тограм. Роксоланцы опустили дымящиеся фитили в каморы своих мушкетов. — Целься! — стволы медленно повернулись… «Пли!»

— Плюшевые мишки! — воскликнул Сэнди Аморос. Кокс подумал точно так же. Существа, появившиеся в проёме люка, были округлыми, бурыми и пушистыми, с длинными носами и большими ушами. Впрочем, плюшевые мишки обычно не носят оружия. И, подумал Кокс, не живут в месте, которое пахнет, как выгребная яма. Разумеется, им самим это может казаться дивным благоуханием. Если это так, в их общении с землянами могут возникнуть некоторые трудности.

Он смотрел, как плюшевые мишки занимают свои места. Что-то в этой позиции было такое… непохоже на то, что они строятся почётным караулом для встречи мэра и его делегации. Всё же это построение было ему знакомо, он только не мог припомнить, откуда.

И тут он вспомнил. Если бы Кокс не провёл столько времени в университете, ему было бы ни за что не понять логики происходящего. Он вспомнил курс истории европейских государств. В восемнадцатом столетии короли создавали профессиональные армии. Вот там и выполнялись подобные эволюции.

Это была любопытная мысль. Кокс как раз хотел поделиться ею с сержантом, когда мир взорвался.

Из ружей пришельцев вырвалось пламя. Огромные клубы дыма поднялись к небу. Что-то, жужжащее, как сердитая оса, пролетело мимо уха. Кокс услышал крики и стоны. Большинство членов мирной делегации валялось на земле, кое-кто без движения.

Со стороны звездолёта послышался грохот, и ещё, и в кирпичную стену Додд Холла врезалось круглое ядро. Отлетевшая щепка больно ударила Кокса по шее. Ветер донёс почти забытый с детства запах фейерверка.

— Заряжай! — кричал Тограм. — Ещё залп, и — в штыки! — его солдаты поспешно отмеряли порции пороха и забивали в стволы круглые пули.

— Ах вот вы как! — закричал Аморос. — Ну что ж, не обессудьте! — кончик его мизинца был отстрелен, но он не замечал этого.

Автомат Кокса уже строчил, выплёвывая медные гильзы. Кокс менял магазин за магазином, поводя стволом словно шлангом для поливки.

Теперь стреляла уже вся рота. Автоматные очереди слышались со всех сторон. Сквозь них прорывались хлопки базук и грохот полевых орудий. Дым — уже не от собственного оружия — начал окутывать вражеский корабль и окружавших его солдат.

В ответ раздалось несколько одиночных выстрелов, потом ещё, но таких редких, что Кокс, не веря своим ушам, прокричал сержанту:

— Так нечестно!

— Плевать! — крикнул в ответ Аморос. — Они сами сделали выбор. Одно доброе дело они сделали, укокошив мэра. Терпеть не мог старого брехуна.

Злобное «так-так-так» было ни на что не похоже. Выстрелы следовали один за другим без перерыва, грохот стоял неимоверный. Но если это аборигены стреляли в его солдат, где же тогда клубы порохового дыма?

Ответов на эти вопросы он не знал. Всё, что он знал, — это то, что его отряд тает, словно выкошенный гигантской косой. Вот падает солдат, сражённый тремя пулями сразу, и тело его словно не может решить, в какую сторону рухнуть; вот у другого сносит полголовы…

Тем не менее капитан выкрикнул приказ. Полтора десятка солдат двинулось в сторону аборигенов. Их длинные отполированные штыки блеснули на солнце. Ни одному не удалось сделать больше десятка шагов.

Иллингуа смотрел на Тограма глазами, полными ужаса. Капитан знал, что сам он выглядит не лучше. «Что они с нами делают?» — шептал Иллингуа.

Всё, что мог Тограм, — это беспомощно покачать головой. Схоронясь за телом убитого солдата, он выстрелил в противника из пистолета. У нас ещё есть шанс, подумал он, как эти дьявольские чужаки смогут противостоять нашей первой воздушной атаке?

Флаер спикировал на позиции аборигенов. Из бойниц высунулись стволы мушкетов, дали залп и исчезли — перезаряжаться.

— Получайте, сукины дети! — вскричал Тограм, но рукой махать не стал. Он уже понял, что здесь это опасно.

— Воздух! — крикнул сержант Аморос. Его взвод плюхнулся мордой вниз на землю. Кокс слышал возгласы боли; кого-то ранило.

По летательному аппарату неприятеля было выпущено несколько самонаводящихся зенитных ракет из переносных пусковых установок. Реакция пилота была мгновенной. Он остановил машину в воздухе: ни один из земных самолётов не смог бы проделать подобный манёвр. Ракеты безнадёжно промахнулись.

Из флаера посыпалось что-то похожее на хлопушки. Земля содрогнулась от взрывов. Чертыхаясь и отряхиваясь, Билли Кокс и думать забыл, честно ли ведётся игра.

Но пилот флаера не видел заходящий ему в хвост истребитель F-29. С расстояния меньше мили самолёт выпустил две ракеты. Одна — с инфракрасной головкой наведения — ушла в молоко, зато ракета с наведением по радарному лучу попала в цель. Вот это был взрыв! Кокс зарылся лицом в землю, зажав уши руками.

Так вот она какая, война, подумал он. Я ничего не вижу, еле слышу, мы вроде бы побеждаем. Каково сейчас тем, кто проигрывает?