Дороги, где нет бензоколонок (СИ)

Дима сказал, что он сам поплывет наружу, посмотрит какой там путь, где выход, что там снаружи, а потом вернется за нами. Если не придется плыть наобум, у нас будет больше шансов. Это показалось мне верным решением. Наверное единственно верным. Он обнял нас с Викой на прощание, глубоко вдохнули и нырнул в темную воду. Пока вода не успокоилась, мы видели смутный его силуэт на фоне призрачного светового пятна, но через несколько секунд все стало как прежде. Тишина. Спокойная свинцовая гладь воды. Одиночество. Я подумал, что теперь так все и будет, до самого конца. Дима не вернется. Нет, я знал, что он не бросит нас, не предаст, в этом я был уверен, но этот маленький шанс на спасение — он был таким ненадежным. Быть может сейчас, в эту самую минуту, наш сумасшедший друг умирал мучительной смертью где-то под толщей скал и воды… И, знаешь, эта мысль оказалась самой жуткой, самой пугающей вещью из всего, что произошло с нами за этот день! Если Дима погиб — мы остались одни. Он был щитом между незнакомым внешним миром и нами. Между опасностями и нами. А теперь… мы остались с этим всем один на один. Я остался, ведь Вика всегда была такой слабой. Это было слишком плохо. Что-то у меня в голове щелкнуло. Все вокруг из нейтрально-опасного превратилось вдруг в агрессивно-враждебное. Эти стены, сырые звуки, темнота… как будто все начало приближаться, сдавливать со всех сторон… мне стало трудно дышать. Я упал на колени и прижался лицом к холодной земле. Куда делся весь воздух?! Вика дышала, но я не мог! Наверное я что-то бормотал, потому что Вика сначала отвечала мне, потом стала бить меня по щекам, горстями бросать в лицо воду… я слабый, да? Оказывается, слабый я, а не Вика. Ведь с ней такое не произошло. Может, она уверена была, что он вернется, поэтому… а я — нет, не уверен. Совсем не уверен. Наверное ее спокойствие все-таки спасло меня тогда. Вика гладила меня по голове и что-то говорила успокаивающее. И я цеплялся за ее слова и заставлял себя верить, шел за ними, как за путеводной нитью из мрака моего сознания. Паника отступала. Только сердце еще билось часто-часто. Еще долго я лежал, прижимаясь лицом к земле, прислуживаясь к ее голосу и звуку редких капель. Кажется я уснул, не смотря на холод. Минут на десять-двадцать, не больше. Проснувшись, понял, что Димы все еще нет. Он погиб, я был уверен, что он погиб. Но теперь, когда постыдный приступ паники оказался позади, меня мало что могло испугать. Ведь были же какие-то выходы из положения! Они всегда есть! В конце концов, мы могли уйти из этого зала в переходы и поискать другие пути. Плевать на синих призраков!

Я сказал об этом Вике, но та только рассмеялась. Сказала — мы не можем уйти, Дима вернется за нами, а нас нет. Она все еще думала что он вернется. А ведь мы даже не знали сколько прошло времени — может час? А может уже целые сутки? Когда сидишь в темноте, где ничего не меняется — время становится величиной отвлеченной.

Что мне было делать? Не мог же я бросить ее и уйти один. И мы снова стали ждать. Я надеялся, спустя какое-то время она все-таки поймет, что он уже не вернется. Хотя может и не поймет.

Но ты конечно догадалась, что он вернулся. Плеск воды разорвал монотонную пещерную тишину и Димка, мокрый и совершенно живой, вылез на берег.

радостно сообщил дрожащим от холода голосом, что внизу вода не такая холодная почему-то. Это было первое, что он сказал. Я тут же набросился на него с вопросами. Где выход? Что там? Почему его так долго не было?!!