Дорогами Пророчества

Однако бывают моменты, когда свое имя, что бы там ни утверждали психологи о его притягательности для человеческого слуха, — это последнее, что ты хочешь услышать...

— Будь как дома, Лия, — повторил Император и изобразил правой рукой широкий приглашающий жест.

Не сон, а один сплошной стресс.

— Ты меня видишь? — Мой робкий голос отразился от белоснежного потолка и эхом вернулся ко мне.

— Нет, только чувствую. — Дэрриш обратил на меня невидящий взгляд. — Но если ты захочешь, то увижу.

«Хочу!» — неожиданно подумала я.

Мягко скажем, это было очень неумно, а также крайне недальновидно.

Никаких видимых и ощутимых результатов моего решения не последовало — не засверкали молнии, не загрохотал гром, даже волнения Силы не лучилось. Только взор Императора стал куда осмысленнее.

— Прекрасно выглядишь, — серьезно заметил он, не выказав ни малейшего удивления при моем внезапном проявлении. — Путешествие пошло тебе на пользу.

«Да уж, действительно!» Польстил, так польстил. Но откуда Дэрришу знать, какова «блистательная» внешность его венценосной супруги на данный момент?

Честно сознаться, выглядела я неважненько...

После того как наша небольшая компания отобедала в придорожной корчме, остановиться на ночлег пришлось задолго до заката по причине резко ухудшившегося самочувствия. Мы с Эоной провели «весьма приятный и интересный» вечер (каждая у своего куста), полный незабываемых впечатлений и едких комментариев Верьяна. Вследствие чего женская часть команды услаждала взгляд омерзительно здорового спутника черными тенями под глазами и приятным зеленоватым оттенком кожи на измученных физиономиях. Что конкретно не понравилось нашим желудкам — сказать затруднительно, но я грешила на маринованные опята: грибы — это всегда подозрительно.

Мало того, вместо роскошных кос у меня на голове красовался результат моего же продвинутого парикмахерского искусства, метко охарактеризованный Верьяном «оплешивевшим ежиком, сбрендившим на старости лет». Видимо, когда я вечером взялась за стрижку, на почве отравления у меня в мозгах помутилось.

А что уж говорить об одежде, выглядевшей после последних событий так, будто я сняла ее со скончавшегося в дороге калики перехожего раза в полтора толще исхудавшей донельзя Избранной.

«Интересно, выдержало бы ваше с Императором «светлое чувство» такую проверку на прочность?» Не уверена — на меня в нынешнем состоянии даже Верьян не позарился. Да еще обзывается «мешком с костями», язва такая!

— Благодарю, Ваше Императорское Величество, — я присела в шутливом реверансе, — польстили.

— Я думаю, ты вполне способна отличить правду от лести, — белозубо усмехнулся Дэрриш и тоже в свою очередь отвесил насмешливый поклон. — Может быть, желаете это обсудить, Ваше Императорское Величество? Наравне с другими вопросами?

Да уж, пару ласковых высказать супругу не мешало бы!

— Может быть, — уклончиво ответила я.

Он мягко, точно большой кот, подобрался поближе:

— Не хочешь присесть?

«Может, лучше сразу прилечь?» Может, лучше кому-то заткнуться?

— Спасибо, я постою.

— Разговор предстоит долгий. — Он продолжал наступать.

— Так присядь. — Я учтиво вернула мужу светскую улыбку, перебирая руками спинку кушетки и осторожно двигаясь в противоположную от него сторону. — Тем более если кое-кто сейчас не успокоится и не отойдет от меня подальше, разговора не будет вообще.

Император незамедлительно приостановился, огляделся по сторонам, вытащил из-за стола кресло и демонстративно в него уселся.

— Так лучше? — Насмешливое вскидывание асимметричной брови.

— Стульчик подальше отодвиньте, дражайший супруг, и будет вообще замечательно.

При помощи Дэрриша кресло, мерзко скрипя ножками о мрамор и собирая гармошкой лежащий на полу ковер, доползло почти до самой стены.

— Так достаточно, ненаглядная моя?

— Более менее, — вздохнула я, сожалея о том, что Император вряд ли согласится выйти за дверь и разговаривать из-за нее.

— Тогда, возможно, ты все-таки присядешь? — Дэрриш указал взглядом на кушетку. — Я, разумеется, привык сидеть, когда стоят другие, но не в присутствии же собственной жены Императрицы.

Наблюдая за мной, он расслабленно откинулся на спинку кресла, опираясь правой рукой на его широкий, удобный подлокотник.

— А что такое? — Я исподволь пыталась оценить на предмет ловушек то место, куда меня так настойчиво пытались усадить. — Традиции не позволяют?

— Традиции как раз позволяют, — неожиданно по-доброму улыбнулся моей шпильке Дэрриш. — Они вообще настоятельно рекомендуют Императору даже передвигаться сидя. Желательно на плечах у верных подданных.

Благодаря юной служанке я «знала», что он умеет не только кривить губы в надменной ухмылке, но и вот так, очень искренне, открыто улыбаться. Однако все равно оказалась не готова к заразительной мальчишеской улыбке, при виде которой в глупой девичьей голове становилось непередаваемо легко, и тотчас хотелось разулыбаться в ответ.