Дорогами Пророчества

Следом за мной из подвала на улицу, неся на плече позабытую сумку Эоны и мою посеянную впотьмах шляпу, сгустком мрака просочился Верьян. Педантично запер тяжелую, окованную дверь, не поленился опустить толстый брус засова. Связка ключей со смачным бульком потонула в неподалеку стоящей бочке с дождевой водой.

Двигаясь скользящим, бесшумным шагом, темная фигура встала рядом со мной.

— Ты их убил!!! — точно разозленная ядовитая змея, зашипела я на Верьяна.

Меня потряхивало и колотило. Напряжение и испуг, так долго, жестко подавляемые, вырвались наружу.

— Ну убил. — В ответ на разъяренное шипение всего лишь спокойное пожатие плеч. — Бывает.

— Не бывает!

— Да ну? — В темноте я не вижу его лица, но готова поклясться: на нем красуется коронная издевательская усмешечка.

— Чтоб ты знал, я никогда...

Беснующиеся лошади, сбрасывающие наездников.

Человеческие крики. Ужас. Боль.

Рев воды, захлестнувшей обрыв. Она яростно ломает, комкает такие хрупкие живые существа...

Исковерканные тела, развешанные старыми тряпичными куклами на уцелевших деревьях...

Убийца.

— Знал.

Больше не говоря ни слова, Верьян нахлобучил мне на голову позабытую шляпу, сунул в руки пожитки Эоны и взял направление на просвет между домами. Немного помявшись, я побитой собачонкой потрусила следом, ежеминутно поправляя оттягивающие плечи сумки.

Хоть бы с поклажей помог...

«Кто там воротил нос от благородных рыцарей без страха и упрека, спешащих, по поводу и без, на помощь к даме?» Глупая была, неопытная. Исправлюсь.

ГЛАВА 12

Хмел беззаботно спал. Сильный, порывистый ветер разогнал тучи над его крышами, явив спящему городу темно-синий бархат неба. Звезды были такие яркие и сверкающие, будто ливший больше двух суток подряд дождь до блеска отдраил небесный купол. Подобревшая с позапрошлой ночи луна любовалась своим отражением в бесчисленных лужицах и в благодарность серебрила влажный ник мостовой.

Две фигуры ночными призраками скользили по городским улицам от тени до тени. Сливались с тьмой подворотни, завидев какого-нибудь припозднившегося горожанина, нетвердой походкой и тяжелым винным духом извещающего, какое именно заведение он только что покинул.

Пережидали, облегченно вздыхали и спешили дальше.

Редкое собачье брехание тотчас стихало, стоило полуночным странникам пройти неподалеку, после чего возобновлялось, доходя до хриплого исступления.

— Что с животными? — тихонько задала я беспокоивший меня вопрос, поравнявшись с Верьяном.

Меня не удостоили даже взглядом.

— Ничего особенного, — отмахнулся парень. — Просто... не любят меня эти... блохастые твари.

«Нелюбовь без резона — признак тяжелой умственной неполноценности». Или результат пробуждающейся магии Предвидения.

— Тому есть объективная причина?

Верьян на миг обернулся: в лунном свете холодноватой желтизной блеснули его кошачьи глаза.

— Можешь в этом не сомневаться, детка.

Поняли, заткнулись.

Надолго этих похвальных намерений не хватило. В моем запущенном случае любопытство нередко побеждает гордость.

— Куда идем?

— Никуда. Уже пришли.

Центральная площадь Хмела после народных гуляний, как и любая другая в подобной ситуации, е являла собой пример образцового порядка. Поутру, едва только предчувствием рассвета высветлит восточный край неба, сюда, громыхая по булыжной мостовой тележкой для мусора, придут золотари. Поругиваясь и мучаясь с похмелья, они очистят площадь от усыпавшей ее ореховой скорлупки да семечковой шелухи, палочек от сахарных петушков, черепков битой посуды. Выметут крупные и помельче лоскутки ткани, измятые и изорванные листья лопуха, ранее свернутые кульками на лотках у торговцев, и, перекидываясь с недоспавшими свое на дежурстве стражниками «бородатыми» подколками, «ночные короли»[12] пойдут дальше — чистить городские канавы и отстойники. Но утро пока не наступило, и мусор, щедро накиданный хмельчанами, все еще толстым слоем покрывал площадь, добираясь грязной лапой и до прилегающих к ней улочек.

Верьян замер в переулке, настороженно оглядывая пусть весьма замусоренное, но открытое пространство, которое нам предстояло пересечь.

— Мы за Эоной? — Я подергала наемника за куртку, привлекая его внимание.

Выдрав рукав из моих цепких пальцев, он соизволил обернуться и нехотя пояснить:

— Твоя Эона, красиво принаряженная и крепко связанная, уже дожидается в условленном месте прибытия астахи.

— Так какого беса хмарного, не единожды пойманного, мы вообще сюда приперлись?! — В голосе проскальзывали истерические нотки, несмотря на все мои усилия их скрыть. — Золотарям подсобить?

Парень растянул губы в улыбке, показав, что оценил шутку. Но и сам в долгу не остался: