Дорогами Миров

При всей своей невероятной, слепой разрушительной силе Лавина не была разумной, её действия не направлялись злой Волей. Так огромная волна рушится на берег, дробя скалы и сметая жилища — но она не выбирает место, где могла бы нанести максимальный ущерб. Изощрённость Совершенного Разума столкнулась с дикой, грубой энергией разрушения — и Разум одолевал. Стремительный бег Лавины всё более замедлялся, броски её уродливого тела становились всё более судорожными. Чудовище ещё собирало свою страшную дань, Разумные ещё гибли, но исход эпической битвы становился всё яснее — победа.

Эндар потерял счёт времени. Воители его поредевшей когорты бились в полукольце (полусфере?). В чёрной бесформенной туше образовалась глубокая впадина-брешь, на границе которой натиск Лавины был остановлен. А той самой костью в горле, которой поперхнулось кошмарное чудище, и стала когорта Эндара. Капитан знал, что перелом произошёл, что Лавина умирает, лишённая притока свежих сил Хаоса. Теперь Магам останется только лишь расчленить чудовищное псевдосоздание и уничтожить куски жуткого тела по частям. И когорта Эндара билась до конца, внося свой вклад в приближающуюся окончательную победу.

То, что произошло, можно было бы назвать предсмертным броском издыхающего хищного зверя — если Лавину уподобить невероятной мощи хищнику. Чёрная стена перед воинами Эндара вздыбилась и метнулась вперёд, одним броском преодолев разделявшее её и Магов расстояние. Эндар успел сконцентрировать, сжать в громадное копьё общие силы нескольких десятков уцелевших своих бойцов. Стена дрогнула, получив ошеломляющий удар, заколебалась… и бросилась снова. Отбить этот второй удар сил уже не оставалось. Единственное, что ещё успел сделать Капитан, — сработал не разум, сработали боевые инстинкты, — это сжаться и встретить падающую на него чёрную махину вскользь, под углом, использовав для этого все остатки сил, до последней капли.

Чудовищная тяжесть обрушилась на Мага, на всю совокупность его тел, завертела и понесла. Разум ещё успел отметить гибель товарищей, бившихся до конца, судорожные подёргивания чёрной плоти Лавины под яростными взблесками Алых Лезвий, расшвыриваемых в разные стороны Воителей из тех, кто находился чуть в стороне от оси последнего броска чудовища. И пылающие разрезы, распахавшие чёрное туловище — Лавина была уже отсечена от Внешнего Хаоса, и Маги, окружившие зверя, перешли в последнее, решающее наступление. Однако самому Эндару не хватило какой-то доли мига — совсем как тогда, в бою с Чёрной Колдуньей. Последнее, что Маг ощутил перед тем, как его поволокло, — это осознание того, что он всё-таки сделал всё возможное, чтобы избежать прямого сокрушающего удара, а значит…

ГЛАВА ПЯТАЯ. ВРЕМЯ ОБНАЖАТЬ КЛЫКИ

Стоя на башне храма, Эндар смотрел на звёзды. Небо над Хамахерой — как, впрочем, и в остальных местах этого Мира, не ведавшего загрязнённой атмосферы, — прозрачно и не мешает взору проникать далеко за его пределы. Рисунок созвездий совершенно незнаком — это совсем не удивительно, принимая во внимание бесконечное множество обитаемых Миров в Познаваемой Вселенной. Маг пытался определить хотя бы примерно, куда его закинуло, в какую Реальность, и насколько далеко он находится от Миров Алых, от Мира Сказочных и от Обитаемой Галактики Технолидеров. Магию Поиска Эндар применять не хотел — после того, как он принял решение, требовалось принять все меры предосторожности (если он не желал, чтобы его проворно разыскали).

Сознание Мага было ясным, как небо над головой. Древний артефакт Храма обладал поистине чудовищной мощью, заключённой в спрессованном времени. Алый Воитель (бывший?) помнил всё о своём прошлом и знал и умел всё, что он знал и умел когда-то. Браслет Капитана на руке и оба амулета — Натэны и Епископа — остались при нём. И это притом, что Эндар теперь был полностью свободен — свободен от всего, что раньше заполняло его жизнь. И он решил остаться именно в таком состоянии — на столь долгий срок, насколько окажется возможным.