Дорога в рай (Рассказы)

    – Послушайте же, мистер Физи, прошу вас. Еще разок, и больше я вас никогда не стану просить.

    – Ни разу! У меня сегодня столько собак, что мне с ними не справиться. Для всяких там крабов вроде этого места нет.

    Мне показалось, Клод сейчас расплачется.

    – Правду сказать, мистер Физи, - заговорил он, - в последние две недели я вставал каждое утро в шесть, выводил ее на прогулку, делал массаж, покупал бифштексы, и поверьте мне, это совершенно другая собака, совсем не та, которая бежала в последний раз.

    Слова "другая собака" заставили мистера Физи вздрогнуть, будто его укололи булавкой.

    – Это еще что значит? - воскликнул он. - Другая собака!

    Надо отдать Клоду должное, он не дрогнул.

    – Послушайте, мистер Физи, - сказал он. - Не надо придираться к моим словам. Вы и сами отлично знаете, что я не это имел в виду.

    – Ну хорошо, хорошо. Но все равно уводи ее. Какой смысл участвовать, если она бегает так медленно? Отведи ее домой, будь любезен, и не задерживай других.

    Я не сводил глаз с Клода. Клод неотрывно смотрел на мистера Физи. Мистер Физи между тем оглядывался в поисках очередной собаки. Он был в желтом свитере и в твидовом пиджаке. Желтая полоска на груди, тонкие ноги в гетрах, манера дергать головой из стороны в сторону - все это делало его похожим на веселую птичку, возможно, на щегла.

    Клод сделал шаг вперед. Ввиду явной несправедливости лицо его начало несколько багроветь, и я видел, как адамово яблоко так и ходит у него вверх-вниз, когда он сглатывает слюну.

    – Вот что я решил, мистер Физи. Я настолько уверен, что эта собака стала лучше бегать, что ставлю фунт - она не придет последней. Вот так.

    Мистер Физи медленно повернулся и уставился на Клода.

    – Ты что, рехнулся? - спросил он.

    – Ставлю фунт, только чтобы доказать свою правоту.

    Опасный ход, который мог вызвать подозрение, но Клод знал, что ничего другого не оставалось. Стояла тишина, пока мистер Физи, наклонившись, рассматривал собаку. Его глаза медленно двигались по всему телу животного, рассматривали каждую часть, одну за другой. В его скрупулезности было что-то такое, что заставляло им восхищаться так же, как и его памятью; и вместе с тем следовало остерегаться этого самоуверенного мошенника, державшего в голове форму, окрас и метки, наверное, нескольких сотен разных, но таких похожих друг на друга собак. Ему довольно было чего-то одного, чтобы отличить одну собаку от другой: небольшого шрама, чуть вывернутого внутрь пальца или скакательного сустава, едва заметной горбатости или подпалины мистер Физи все помнил.

    И вот он склонился над Джеки. У него было розовое мясистое лицо, небольшой, с плотно сжатыми губами рот, который, казалось, не может расплыться в улыбке, а глаза, точно две фотокамеры, были наведены на собаку.

    – Что ж, - выпрямившись, произнес он. - Собака вроде та же.

    – Да, хотелось бы надеяться! - воскликнул Клод. - За кого вы меня принимаете, мистер Физи?

    – За ненормального, вот за кого. Но отчего бы не заработать фунт, тем более так легко? Полагаю, ты забыл, как Янтарный Блеск в прошлый раз обошел ее почти на три корпуса?

    – Моя собака в тот раз была не готова, - ответил Клод. - Я недавно стал давать ей бифштексы, делать массаж и выводить на прогулки. Но, мистер Физи, вы же не собираетесь записывать ее в сильнейшую группу только затем, чтобы выиграть пари? Это слабая собака, мистер Физи. И вы это знаете.

    Маленький ротик мистера Физи округлился, сделавшись похожим на пуговицу. Оглядев толпу, он рассмеялся, и собравшиеся рассмеялись вместе с ним.

    – Послушай-ка, - сказал он, кладя волосатую руку на плечо Клода. Собак я знаю, а чтобы выиграть твой фунт, с этой возиться не собираюсь. Эта побежит со слабыми.

    – Все верно, - согласился Клод. - Договорились.

    Он отошел вместе с Джеки, и я присоединился к ним.

    – Ну, Гордон, слава богу, пронесло.

    – Да и я был как на иголках.

    – Теперь самое страшное позади, - сказал Клод.

    На его лице снова появилось выражение запыхавшегося человека. Он пошел быстрой, подпрыгивающей походкой, точно земля была горячей.

    В ворота продолжали въезжать люди, и на поле их теперь собралось человек триста, не меньше. Не очень-то симпатичный народ - мужчины с острыми носами, женщины с грязными лицами, плохими зубами и быстро бегающими глазками. Отбросы большого города. Просочились как нечистоты через трещину в канализационной трубе, протекли струей по дороге и, оказавшись в верхней части поля, образовали вонючее озерцо. Все тут были - мошенники, цыгане, "жучки", отребье, подонки, негодяи, подлецы и мерзавцы из треснувших канализационных труб большого города. Некоторые были с собаками. Собак держали на обрывках веревок. Это были жалкие животные с опущенными головами, тощие паршивые собаки с язвами на ляжках, понурые старые собаки с серыми мордами, собаки, которым дали допинг или напичкали кашей, чтобы не пришли первыми. Некоторые передвигались на негнущихся лапах - особенно одна, белая.

    – Клод, а что это вон та белая идет так, точно у нее лапы не сгибаются?

    – Которая?

    – Да вон та.

    – А, ну да, вижу. Скорее всего, потому что висела.

    – Висела?