Дорога в рай (Рассказы)

    Он оказался в длинном помещении, на полу лежал толстый ковер цвета красного вина, и - боже мой! - как же здесь красиво и тепло! Вокруг, рассматривая картины, бродили люди - холеные, с достоинством державшиеся, и у каждого в руке был каталог. Дриоли стоял в дверях, нервно озираясь, соображая, хватит ли у него решимости двинуться вперед и смешаться с этой толпой. Но не успел он набраться смелости, как за его спиной раздался голос:

    – Что вам угодно?

    Это спросил коренастый человек в черной визитке с очень белым лицом, дряблым и таким толстым, что щеки свисали складками, как уши у спаниеля. Он подошел вплотную к Дриоли и снова спросил:

    – Что вам угодно?

    Дриоли молчал.

    – Будьте любезны, - говорил человек, - потрудитесь выйти из моей галереи.

    – Разве мне нельзя посмотреть картины?

    – Я прошу вас выйти.

    Дриоли не двинулся с места. Неожиданно он почувствовал прилив ярости.

    – Давайте не будем устраивать скандал, - говорил человек. - Сюда, пожалуйста.

    Он положил свою жирную белую лапу на руку Дриоли и начал подталкивать его к двери.

    Этого Дриоли стерпеть не мог.

    – Убери от меня свои чертовы руки! - крикнул он.

    Его голос разнесся по длинной галерее, и все повернули головы в его сторону. Испуганные лица глядели на того, кто произвел этот шум. Какой-то служитель поспешил на помощь, и вдвоем они попытались выставить Дриоли за дверь. Люди молча наблюдали за борьбой, их лица почти не выражали интереса, и, казалось, они думали про себя: "Все в порядке. Никакой опасности нет. Сейчас все уладят".

    – У меня тоже, - кричал Дриоли, - у меня тоже есть картина этого художника! Он был моим другом, и у меня есть картина, которую он мне подарил!

    – Сумасшедший.

    – Ненормальный. Чокнутый.

    – Нужно вызвать полицию.

    Сделав резкое движение, Дриоли неожиданно вырвался из рук двоих мужчин, и не успели они остановить его, как он уже бежал по галерее и кричал:

    – Я вам сейчас ее покажу! Сейчас покажу! Сейчас сами увидите!

    Он скинул пальто, потом пиджак и рубашку и повернулся к людям спиной.

    – Ну что? - закричал он, часто дыша. - Видите? Вот она!

    Внезапно наступила полная тишина. Все замерли на месте, молча, в каком-то оцепенении глядя на татуировку на его спине. Она еще не сошла, и цвета были по-прежнему яркие, однако старик похудел, лопатки выступили, и в результате картина не производила столь сильного былого впечатления и казалась какой-то сморщенной и мятой.

    Кто-то произнес:

    – О господи, да ведь он прав!

    Все тотчас пришли в движение, поднялся гул голосов, и вокруг старика мгновенно собралась толпа.

    – Да, тут никакого сомнения!

    – Его ранняя манера, не так ли?

    – Просто удивительно!

    – Смотрите-ка - она еще и подписана!

    – Ну-ка, наклонитесь вперед, друг мой, дайте картине расправиться.

    – Вроде старая, когда она была написана?

    – В тысяча девятьсот тринадцатом, - ответил Дриоли, не оборачиваясь. Осенью.

    – Кто научил Сутина татуировке?

    – Я.

    – А кто эта женщина?

    – Моя жена.

    Владелец галереи протискивался сквозь толпу к Дриоли. Теперь он был спокоен, совершенно серьезен и вместе с тем улыбался во весь рот.

    – Мсье, - сказал он. - Я ее покупаю.

    Дриоли увидел, как складки жира на лице хозяина заколыхались, когда тот задвигал челюстями.

    – Я говорю, покупаю ее.

    – Как же вы можете ее купить? - мягко спросил Дриоли.

    – Я дам вам за нее двести тысяч франков.

    Маленькие глазки торговца затуманились, а крылья широкого носа начали подрагивать.

    – Не соглашайтесь! - шепотом проговорил кто-то в толпе. - Она стоит в двадцать раз больше.

    Дриоли раскрыл было рот, собираясь что-то сказать. Но ему не удалось выдавить из себя ни слова, и он закрыл его. Потом снова раскрыл и медленно произнес:

    – Но как же я могу продать ее?

    В его голосе прозвучала безысходная печаль.

    – Вот именно! - заговорили в толпе. - Как он может продать ее? Это же часть его самого!

    – Послушайте, - сказал владелец галереи, подходя к нему ближе. - Я помогу вам. Я сделаю вас богатым. Мы ведь сможем договориться насчет этой картины, а?

    Дриоли глядел на него, предчувствуя недоброе.

    – Но как же вы можете купить ее, мсье? Что вы с ней станете делать, когда купите? Где будете ее хранить? Куда поместите ее сегодня? А завтра?

    – Ага, где я буду ее хранить? Да, где я буду ее хранить? Так, где же я буду ее хранить? Гм... так...

    Делец почесал свой нос жирным белым пальцем.

    – Мне так кажется, - сказал он, - что если я покупаю картину, то я покупаю и вас. В этом вся беда.

    Он помолчал и снова почесал свой нос.

    – Сама картина не представляет никакой ценности, пока вы живы. Сколько вам лет, друг мой?

    – Шестьдесят один.

    – Но здоровье у вас, кажется, не очень-то крепкое, так ведь?

    Делец отнял руку от своего носа и смерил Дриоли взглядом, точно фермер, оценивающий старую клячу.

    – Мне все это не нравится, - отходя бочком, сказал Дриоли. - Правда, мсье, мне это не нравится.

    Пятясь, он попал прямо в объятия высокого мужчины, который расставил руки и мягко обхватил его за плечи. Дриоли оглянулся и извинился. Мужчина улыбнулся ему и рукой, затянутой в перчатку канареечного цвета, ободряюще похлопал старика по голому плечу.