Ещё он видел краем глаза грузовик с тентом за забором базы ордынцев. Там же стояли несколько больших резервуаров… ржавые, дырявые и явно пустые. Если у них и было горючее, они хранили его где-нибудь в подземных ёмкостях, подальше от воров и диверсантов.
«Чует моё сердце, эта машина никуда не поедет, хоть полный бак залей. Если у нее вообще есть бак».
Татарин перехватил Сашин взгляд через наполовину зашторенное окно.
– В данный момент она не ездит, мил человек. Но ты всё равно можешь её купить. За двести.
– Нафига она мне? Она же не ездит.
– Девушки любить будут. Человек без понтов – беспонтовый человек.
– Лучше я буду без понтов и без девушек, но с деньгами и без долга. Ладно, давай сюда печенегов, но половину. И пастилу куплю, тоже половину. И эчпомчаки твои. Пару. Из какого они мяса?
– Ты не правоверный, для тебя можно, – уклончиво ответил Ринат. – То есть правомерно.
Каламбур Саше понравился. У чувака (почему-то вспомнилось слово) было хорошее чувство юмора, а это редкость.
– Там свинина?
– Почти.
Саша не знал, что это значит.
– Да хоть бы и собака. Главное, что не человечина.
– Э-э. Даже не шути так. Это страшный грех, тут за такое сразу ворон кормить отправляют.
– Не буду. Перекушу и пойду на рынок.
– Сходи, конечно. Посмотри на лошадей. Они не только полезные и красивые, но и очень вкусные.
Издевается? Уж чего-чего, но лошадь покупать Младший не собирался. Тем более – на мясо.
Пора было сходить на эту арену. Прицениться, купить припасов, послушать, о чём люди говорят.
Первое, что он увидел у главного входа на базар, был человек, висящий на цепях на фронтоне арены.
«Вор и бунтовщик. Нарушил Железный закон. И нолог не плотил».
Выходит, ордынцы подменяли собой местную власть и сами карали. Понятно, что кто-то за это их уважал… а кто-то нет. И сходу нельзя было даже сказать, виноват ли этот человек в чём-то реальном. Труп смотрел на прохожих дырками вместо глаз. Висел он высоко, и запах уносило в сторону. Аппетит никому мертвец не портил, отовсюду доносились дразнящие запахи жарящегося мяса.
Люди проходили мимо. Разговаривали о покупках, урожае, погоде. Абсолютное большинство говорило по-русски, но иногда мелькало непонятное слово, которое звучало очень «по-ордынски» и заставляло ломать голову.
Базар был шумный. Сашу оглушил несмолкаемый гул голосов, скрип телег, крики животных. Оказывается, он зашёл не с той стороны. Здесь продавали скот.
Едва ли не треть арены занимали загоны. Никогда Саша не видел столько живности сразу. Но домашний питомец в виде овцы или козы был ему не нужен. Пришлось продираться через ряды животноводов. Наконец парень оказался в широком проходе. «Товары для дома», – было написано на высоко подвешенном фанерном щите. Понятие это было широкое – от одежды до кухонной утвари. Тут же точили ножи, ремонтировали обувь, могли подобрать и подогнать ключ к замку, починить любое барахло.
Как и везде, здесь перешивали пододеяльники на платья, платья на трусы, шубы на шапки, шапки на меховые варежки. Каждый лоскут использовался повторно. Сашу притиснули к прилавку с игрушками. Тут были самодельные игрушки, были восстановленные довоенные. Были куклы Барби в крестьянской или мусульманской одежде и в платках… и даже кукольный опричник в шапке, с топориком. Много было солдатиков, танчиков, деревянного оружия.
Но все эти бабские и детские вещицы его, сурового воина, которому скоро семнадцать и который решил наконец-то отрастить щетину на подбородке, не интересовали.
В продуктовых рядах народу было больше. Наливали кумыс и айран, можно было купить лепёшки и пироги под диковинным названием «зур бэлиш».
Младший заметил, что сладости тут дешевле, чем у Рината. Продавались и изюм, и разные орехи, и курага, и урюк, и даже какой-то аштак-паштак. Всё это он не опознал бы без надписей на картонках. Раз даже на такие товары, и даже на дорогущие пряности, которые явно везли издалека, находились покупатели, значит, город не бедствовал.
А вот душистое мыло здесь стоит дороже, чем на ярмарке в Орловке. Было бы нечем заняться – закупить его там воз, привезти сюда… и прогореть, потому что спроса на такое количество может не найтись. Да ещё и местные побьют за конкуренцию.
Но быть купцом точно безопаснее, чем мстителем. Жаль, этот путь не для него. К мылу душистому ему нужна верёвка пушистая. Для одного человека. Хотя человека ли?
Самым дальним был ряд с «промышленными товарами». Теми, которые не для домохозяек. Тут продавалось всё, что связано с производством, охотой, выживанием. И войной тоже.