Дорога мстителя

Двигались только при свете дня, чтобы не повредить телеги и ноги лошадям. Младшему стало ясно, что поездка предстоит небыстрая. С поездкой на автомобилях не сравнить. Он прикинул, что путешествие займёт минимум дня четыре.

На второй день кругом по-прежнему попадались и холмы, и перелески, но чаще деревья встречались отдельными группами, поднимающимися над морем зелёной травы.

Маленький «поезд» из телег ехал по степным краям. Причём, как парень понял из скупых объяснений попутчиков, после войны степь расширила свои границы. Раньше лесов тут больше было.

Может, дело в воображении, но даже трава стала казаться ему совсем другой. Более сухой, колючей, будто экономила, сберегала воду в земле на потом.

По ночам было прохладно, днём жара выматывала и людей, и лошадей. На вторую ночь прошёл дождь, здесь его не боялись и прятали от него только груз, который мог намокнуть. Для этого имелся брезент.

Уже к полудню лужи высохли, и о дожде ничто не напоминало.

Насекомых было много, но в основном они доставали животных. Крупные мухи, а может, слепни или оводы, время от времени атаковали вспотевших лошадей, и те прогоняли их, подёргиваясь всем телом и фыркая, а иногда убивали хлёсткими ударами хвоста.

Саша подумал: щёлкнет такой по лицу – мало не покажется.

В телегу, которой правил Витёк, было запряжено две лошади, остальные тянули по одной. Все лошадёнки были невысокие, меньше, чем те, которых держали в Прокопе и Заринске, и шли не очень ходко. Но выносливость их поражала. Данилову казалось, что они могут тащить тяжёлые прицепы хоть сутки, а привалы устраиваются только чтобы наполнить этих необыкновенных существ водой и травой. Ну и чтобы люди могли немного поспать. На самом деле, конечно, животным давали отдых время от времени.

«За руль» Сашу не пускали. Но и спать в дороге не разрешали («А то ещё свалишься. Смотри лучше за горизонтом».). Поспать целую ночь подряд тоже не получалось, ведь Саша был не просто пассажиром, но и дополнительным охранником. Дежурили по очереди. И время Младшему доставалось самое неудобное. Хотя это было не трудно. Он пока легко переносил недосып.

Во время вахты Саша не отвлекался, смотрел за стреноженными конями и за окрестностями, прислушивался.

Он знал, что в десяти метрах на башкирских возах не спит один из братьев, неподвижный, как изваяние. Лишь слабый огонёк самокрутки изредка выдавал его… Ночами было очень тихо, стрекотали степные насекомые, один раз где-то на пределе слышимости прозвучал тоскливый волчий вой, но Сашка не стал никого будить, только удвоил бдительность. Знал, что на смех поднимут и будут долго ворчать потом. Башкир на этот звук не отреагировал, продолжая курить.

Летним днём волки не рискнули бы приблизиться к такому количеству вооружённых людей на повозках. Не настолько они голодны. Но ночью… вдруг попытаются отбить лошадёнку. Хотя кони вели себя спокойно, их чутью парень доверял.

Но глаз не смыкал, всматриваясь в темноту. Хотелось подкинуть побольше веток в костёр, но это было запрещено – костерок горел чисто символический, чтобы не демаскировать их на всю степь. У башкир был свой отдельный костёр, такой же маленький, едва заметный. Но всё же так было поспокойнее.

Утром ни свет ни заря трогались в путь.

На участках дороги, где от асфальта ничего не осталось, трясло сильнее, и пару раз приходилось высаживаться и помогать вытаскивать застрявшую колесом в колдобине телегу. Даже снимали кое-что из груза. И это сейчас, в такую сушь. Легко представить, насколько труднопроходимыми были эти дороги в распутицу. Впрочем, всаднику проехать проще, чем тяжёлой телеге.

Один раз у них чуть не сломалась ось. Младший представил, что если бы телега была старинной деревянной, поломки случались бы чаще. И всё равно, лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Парень теперь с содроганием думал, что когда-нибудь снова придётся чапать ногами. Прошлый переход совершил в аффекте, наполовину в забытьи. Сейчас он уже такой энергии в себе не чувствовал, будто жизнь в Орловке её забрала.

Потянулась равнина, похожая… на саму себя. Урал заканчивался. Счётчик Саша так и не смог починить, но ему казалось, что тут гораздо «чище», иначе не было бы такого буйства растительности. Живность тоже встречалась. Башкиры подстрелили незнакомую Саше серую птицу и на первом же привале съели, а Витёк завалил зайца, которого потом закоптил. Часто видели сусликов, столбиками стоявших около нор. Но отвлекаться на ловлю грызунов возможности не было.

Видимо, горы сдерживали распространение заразы на запад и восток. А вот Еловый Мост, Сатка, да и Орловка… не удивительно, что там встречалось много аномалий. До Озёрска-то – рукой подать. И всё равно люди продолжали там жить.

Иногда в степь врезался клин леса, порой даже сужая дорогу. В этих местах проще было найти воду. Караванщики останавливались, поили лошадей, набирали себе воды из колодцев, расположение которых им было известно. Видимо, раньше тут было жильё, теперь же от него не осталось ни следа. Но колодцы, видимо, иногда чистят. Немного отдохнув в тени деревьев, снова трогались в путь.