Дорога мстителя

К тому времени он съел уже всё, что у него было, и снова затягивал пояс.

Но только когда неделю простояла температура около нуля и снег начал таять, Младший понял – можно уходить.

Вскоре он простился с временным жилищем, к которому уже привык. Дай бог, чтобы в его жизни ещё попались уютные места. И чтобы не пришлось скучать по этой избушке на курьих ножках.

Бог? Как-то незаметно Саша стал мысленно обращаться к высшим силам. Всё чаще. Но это его не удивило. При такой жизни в этом лучшем из миров… к кому ещё обращаться за помощью человеку, которого все пытаются убить и который идёт один, чтобы бороться с силой, что в тысячи раз больше его собственной?..

Так или иначе, ему удалось дожить до весны. Солнце ещё грело вполсилы и снега вокруг хватало, но в воздухе чувствовалось… обновление.

В начале пути, когда становилось совсем туго, Саша, сжимая винтовку, словно клятву или мантру повторял что-то вроде: «Я найду Уполномоченного. И он пожалеет, что не сдох от самой мучительной хвори. Найду деда и сестру, если они живы. Если они мертвы, тоже найду. Хотя бы узнаю, где их кости зарыты. А враги… насколько каждый из них виноват – пусть бог судит. А я устрою встречу. Делай, что должен… и будь, что будет. И только смерть – конец боли. Аминь».

Сейчас уже обходился без этого. Поход мстителя стал рутиной выживания.

Скоро придётся выживать среди людей. Он вступал в обитаемые края. Населённые земли требовали вдвое, втрое больше бдительности.

Доктор не соврал. Западнее Пояса, вдоль шоссе, поселения стали попадаться чаще. Встречались и одиночные лачуги за пределами деревень, где кто-то жил. Или палатки. Иногда они стояли рядом, образуя целые лагеря, хоть и временные. Наверное, там жили какие-нибудь охотники или лесорубы. Или старатели… как иногда называли сталкеров. Некоторые бревенчатые лачуги-времянки, стоящие у дороги, были явно пустые. Видимо, тут можно бы страннику и остановиться переночевать. Он разглядывал пару таких мест в бинокль, но не подошёл, не захотел рисковать.

Видел путников. От нескольких, в камуфляже, укрылся, а одиночку в куртке с капюшоном приветствовал, помахав рукой. Тот в ответ кивнул. Так и разминулись на шоссе, каждый пошёл в свою сторону.

Видел огни деревень в отдалении от большой дороги. Видел костры. Те, кто их разжёг, маскировались, но не слишком.

Люди тут есть. Не такой уж он мёртвый, этот Урал. Раз проехал мини-обоз из двух саней. Парень залёг на опушке, пока лошади взбивали ещё крепкий снег копытами. Первой скользила на полозьях огромная повозка, за ней другая, поменьше. Сани были искусно сделаны из дерева. Вроде бы такие назывались «дровни» или «розвальни».

Саша тут – чужак, а все чужаки автоматически вызывают подозрения. Особенно если землями правит Орда. Хотя это как раз было совсем не очевидно. Ни одного их патруля он пока не увидел. Даже таблички ничего не значили, раз их ставили сами жители, все, кому не лень. И ему ли не знать, что власть может смениться быстро. Если верить доктору, эта земля была ничейной. Он вспомнил брошенный пост в Ишиме… Но это не делало его путь менее опасным.

Причём мирные жители не так безобидны, как казалось. От бандитов и людоедов ничего хорошего и не ждёшь. А те, кто живут на земле, у кого есть хозяйство и дети, те за своё готовы придушить ничуть не менее, чем одиночки-бродяги. А может, даже больше. Потому что разбойник-скиталец может убежать, а домохозяину некуда податься. Семью надо кормить и защищать, как защищает потомство волчья стая.

А его самого, рассуждал парень, можно бояться уже за дело. Он вор, мятежник и душегуб, а не просто терпила и тряпка.

От этой мысли стало как-то даже теплее на душе. Может, надоело быть жертвой.

Шёл он теперь налегке, без санок. Рюкзака для оставшегося имущества вполне хватило. Скоро будет такая слякоть, что никакие санки не проедут.

* * *

Была середина апреля, когда он подошёл к Орловке.

Последние дни стояла тёплая погода. Иногда становилось даже жарко после переходов, парень расстёгивал куртку, но шапку не снимал. Не хватало ещё простудиться.

В общем, зиму, которая ещё держалась, когда Саша покидал «укрытие Робинзона», сменила весна, когда он добрался до промежуточной цели похода. Каждый день парень наблюдал, как весна вступает в свои права.

Он пропустил момент, когда лёд на реках треснул. Но когда ему встретилась какая-то безымянная речка (на привале, сверившись с атласом, решил, что это может быть Юрюзань, совсем как городок, оставшийся позади), Саша увидел, что ледоход прошёл, и только отдельные льдины оставались в заводях у берегов. Ручьи бежали вовсю, снег лежал только в лесах и рощицах, на обнажившейся земле сквозь старую пожухлую поросль пробивались зелёные травинки. Пахло весной, хотя цветов пока не попадалось. Да и не до цветочков ему было. Можно было бы попробовать выкопать какие-нибудь корешки, но он засомневался, что найдёт съедобные и не отравится.