ДоРеМи, дети и блины

Когтем перемешав тесто, Дореми принялась печь блины, используя хвост, как лопаточку. К тому моменту, как тесто подошло к концу, у неё даже стало получаться. Фасоля наелась досыта. А потом оказалось, что блины можно есть с чем хочешь: с сахаром и сметаной, с ягодами, грибами, рыбой и мясом. Перепробовав все начинки, дракошка ни на одну из них не сказала «Фе». Ей понравилось всё.

Дореми надеялась, что после обеда ей удастся отдохнуть, как в прежние времена, греясь на солнышке. Но не тут-то было! Едва дракониха задремала, как поняла, что стало слишком тихо, и проснулась. Фасоли рядом не было.

— Вон она! — крикнула Ре, первой увидев сливающуюся с пейзажем зелёную дракошку.

Фасоля сбежала с кручи и добралась уже до озера.

— Утонет! — испугалась До.

И дракониха поспешила на выручку своему чаду. Но оказалось, что это не самая большая опасность, что могла подстерегать несмышлёного драконыша.

Добежав до озера, Фасоля заметила в кустах рыбака и решила на нём потренироваться, пока никто не видит. Она видела, как мама пускает из пасти огонь, кипяток и дым, и ей тоже хотелось побыстрее научиться. А на ком же ей тренироваться? На курах и корове нельзя, это Фасоля понимала. Но на рыбе-то можно! А если в камышах на берегу притаился человек, это ещё лучше!

Добравшись до озера, Дореми продемонстрировала самый сильный материнский инстинкт, хотя до сих пор не признавалась, что когда-нибудь хотела быть матерью. Она заслонила собой дракошку, потому что рыбак, в которого она плевалась (иначе это было назвать нельзя), оказался бабой-Ягой.

Старуха с костяной ногой так рассердилась на невоспитанного драконьего детёныша, что со злости напустила на него самую сильную волшбу. И, пытаясь оттереть с платья смесь соплей со слюнями, удивлённо наблюдала, как перед ней один дракон превращается в троих. А из-за них выпрыгивает тот маленький негодник, который не дал ей спокойно порыбачить.

До, Ре и Ми были в смятении. Очень непривычно было ощущать все лапы, крылья и хвост своими, а не общими. Но сёстры быстро сориентировались и схватили бабу-Ягу раньше, чем она успела ещё что-нибудь наколдовать.

— Не стыдно? — проревела До. — Пожилая женщина, а детей обижаешь!

— Он первый начал! — возразила Яга, болтая ногами в воздухе.

— Фасоля ещё маленькая, её воспитывать надо, а не заклинаниями раскидываться, — сказала Ми.

— Вот и воспитывай! — не сдавалась Яга. — Ты же её мать!

— Я ей не мать! — рявкнула Ре так, что у Яги заложило уши. А потом вдруг смутилась, оглянулась на испуганную дракошку и мягко пояснила: — Нас же теперь трое.

— Три мамы! — возликовала Фасоля.

— Поставьте бабушку на место, — попросила Яга, тоже немного остыв. — Бабушка старенькая, зубы уже не жуют, вот и решила себя рыбкой побаловать. Еле долетела, голова последнее время кружится. Села, удочку закинула. Вижу и слышу тоже плохо, чадо ваше сразу не заметила. А оно мне с разбега в глаз — соплями! Реакции уже не те, а выдержки вообще никакой, я и рассердилась!

— С кем не бывает, — пожала плечами До. — Пойдём, бабуся, мы тебя блинами накормим. Они легко жуются.

Яга возражать не стала. А Фасоля уже проголодалась и радостно запрыгала вокруг всех трёх мам. По пути До, Ре и Ми рассказали бабе-Яге всё, что с ними случилось за последние дни, и бабка только охала, представляя масштаб трагедии. Идти пришлось пешком: Ми, боявшаяся высоты, согласна была летать в составе трёхглавого дракона, но не самостоятельно.

— Ого, какое у вас хозяйство! — воскликнула Яга, всплеснув руками. — Коровка какая хорошая! А курочки — просто загляденье! Ммм… а блины-то какие вкусные! Ну, бабушка отдохнула, поела, подобрела, можно обратно превращать.

— Кого? — захлопала ресницами Ми.

— Вас.

— Не надо обратно, — потупившись, сказала До.

— Хм. Ну ладно, — пожала плечами Яга. — Как надумаешь — прилетай.

***

На следующее утро всех разбудил истошный визг До. Она вылетела из логова, противно вереща, и долго кружила над логовом, не в силах успокоиться. Попытавшись разобраться, что произошло, Ми и Ре тщательно обследовали логово и нашли возле мешка сахара муравьёв. Маленькие чёрные сладкоежки разведали, где лежит вкусняшка, и привели с собой полмуравейника. До ужасно боялась муравьёв.

— Так дело не пойдёт, — покачала головой Ре, стряхивая с мешка насекомых, и взглянула на Ми: — Вам нужно бороться со своими страхами.

— Какими? — захлопала ресницами та.

— А кто вчера пешком с озера топал, будто у него крыльев нет?

— Все…

— А почему?

Ми насупилась.

— Можно подумать, можно подумать, — пробубнила она. — Сама-то?

— Я, — приосанилась Ре, — взглянула своему страху в лицо, и теперь ничего не боюсь.

И Ре решила избавить сестёр от страхов.

— Вообще-то, ты боролась со страхом, когда была в составе нас, — дрожа, сказала До, когда сёстры подвели её к большому лесному муравейнику. Маленькие насекомые деловито сновали туда-сюда, каждый делая своё дело. — Успокоиться в общем теле, где одна голова боится, а две не боятся, намного проще!

— Будь смелее, До! Ты же дракон! Ты большая, а они — вон какие маленькие! — уговаривала её Ми.