Дорасти до неба

Охрана стояла неподвижно, словно черные изваяния. Придворные же ходили по залу, переговаривались, что-то вполголоса обсуждали между собой. Мое появление, привлекло внимание. Я прямо кожей чувствовала, как все они разглядывают меня, лохмотья, в которые я одета, мои грязные и растрепанные волосы… Ромка тоже смотрел. Стоял неподвижно, но смотрел, поворачиваясь следом за мной. И – показалось мне или нет, но на какую-то долю секунды вертикальный зрачок в его глазах сменился обычным, человеческим.

Ковыляя вдоль зала, я прикидывала предстоящий бой. Ну а в том, что без боя не обойдется, у меня не было никаких сомнений. Мэр и директор – они не бойцы. Им брюхо помешает действовать. Они, конечно, попытаются, но опасности от них я не жду. Охрана – они стрелки, они будут из пистолетов палить, и запросто можно будет спрятаться за гостями. А вот те двое незнакомых мужиков – они да, они могут серьезно озадачить. Почему? Потому, что без пуза и в форме. Каждый – сто кил тренированных мышц. Я, может, и техничней, но если подпустить их вплотную, они меня просто затопчут, задавят массой. Вы же помните про закон сохранения импульса?

Понемногу, по шажочку я добралась до золоченой двери в дальнем конце зала. Один из конвоиров, постучав, приоткрыл дверь, сунул туда голову и, видимо, получив разрешение, впихнул меня внутрь. Вся троица ввалилась следом. Я, подпихиваемая в спину стволами, добрела до середины комнаты и принялась осматриваться.

Это был кабинет. Не классический начальнический – столы буквой «Т» и стулья вокруг. Я что-то подобное видела в историческом фильме. Подобный был у какого-то царя. По периметру стен книжные шкафы, полные золоченых корешков. В дальнем углу у окна массивный письменный стол, еще один большой стол в стороне, причем безо всяких стульев. Видимо, как и прежде, заседающим предлагалось обсуждать проблемы стоя на ногах. Ну а с другой стороны, сидеть в присутствии государя – редкая и весьма значимая привилегия. Здесь она, видимо, еще никому не была дарована. Единственное сидячее место в этом кабинете – это было здоровенное офисное кресло белой кожи за тем самым письменным столом. А в кресле восседала владелица всего этого балагана и с пулеметной скоростью колотила маникюром по клавишам ноутбука.

На глаз, ей было лет пятьдесят. Хотя, учитывая, сколько денег такие дамы тратят на косметику, на притирания, золотые нити, уколы ботокса и прочие обертывания, вполне могло быть и лет на десять больше. Холеное подтянутое лицо правильных очертаний с хищным прищуром глаз и презрительно поджатыми губами. Строгий деловой костюм с изящной брошью на лацкане, тщательно и профессионально уложенные волосы, дорогой изысканный маникюр без всех этих новомодных разноцветий, и украшения. Много, дорого, богато. Сразу вспомнилось слышаное от покойного ныне Рыжего: Хозяйка.

Да, на хозяйку тетка вполне тянула. Жесткая, а вернее, жестокая, властная, не терпящая возражений. Это было видно и в излишне резких чертах лица, и в манере поведения, и вообще в каждом жесте. Такая не задумываясь отдаст приказ о самых безжалостных пытках и самых страшных казнях. Да она и сама недрогнувшей рукой станет жечь людей каленым железом или рубить головы, руки, ноги и… ну, все, что полагается рубить уважающим себя палачам.

Наконец, тетка закончила долбить по клавишам, закрыла крышку ноутбука и поднялась из кресла. Не торопясь, цокая по дорогому паркету каблуками роскошных туфель, она обошла стол и направилась в мою сторону. В какой-то момент она пересекла некую невидимую черту и от стены до стены полыхнула бледно-фиолетовая пленка, словно силовой щит из фантастических фильмов. Мирланда тут же подтвердила:

- Ого! У нее здесь магический щит! Значит, есть достаточно мощный источник силы, который в состоянии его поддерживать.

Щит на какой-то миг обрисовал контуры проходящего сквозь него тела, и погас. Интересно, видел ли его кто-то кроме меня? Или я его видела лишь потому, что у меня нынче такая замечательная магическая гостья?

Тем временем, тетка подошла ко мне. Оглядела, презрительно скривилась.

- Вонючка, - выплюнула она.

- Твоими стараниями, - отозвалась я ей в тон.

Лицо тетки, и без того не слишком живое, вовсе закаменело. Видать, не привыкла, чтобы с ней говорили в таком тоне. Впрочем, она сдержалась и пререкаться со мной не стала. И то правда – не по статусу ей с пленницей собачиться.

- Выйдите все, - приказала она конвою.

Голос у нее был резким, чуть хрипловатым. Говорила она отрывисто, словно рубила наотмашь.

- Но госпожа… - проблеял кто-то из них.

- Наденьте не неё наручники и живо все вон!

Мне завернули руки за спину, защелкнули наручники и быстренько ретировались, оставив, впрочем, дверь приоткрытой. Для чего – понятно: чтобы шустренько прибежать на подозрительный шум и пресечь беспорядок в корне.