Допустимые потери

— Прекрасно выглядишь, — сказал он, когда они сели за столик. — Очень шикарно, если позволишь мне так выразиться.

— Мы поставили на правильных лошадок, — сказала она, — а это благотворно сказывается на самочувствии. Кроме того, у меня новый приятель, и он настоял на том, чтобы я спалила все мои старые наряды.

— Хороший человек, — заметил Деймон, думая о том, что даже когда ей стукнет восемьдесят, у нее будут появляться новые приятели.

Элейн слегка придвинулась, чтобы лучше рассмотреть его.

— А ты в отличие от меня выглядишь скверно. В чем дело? Неужели от тебя отвернулась удача?

— Я попросил тебя прийти сюда не для того, чтобы обсуждать мое здоровье, — сказал Деймон. — Для этого были совсем другие причины.

— Если речь пойдет о деньгах, которые я тебе должна, — Элейн всегда делала вид, что берет деньги не просто так, а в долг, — то я, возможно, сумею выдавить их, хотя бы частично, у своего дружка. Он — реализатор.

— И что же он реализует? Исподнее белье для дам сомнительного поведения?

Элейн спокойно улыбнулась в ответ. Язвительная шутка Деймона ее совершенно не тронула. Она всегда отличалась спокойным нравом. Лишь изрядно надравшись, леди начинала оскорблять всех, кто попадал в поле ее зрения.

— Игорные автоматы. Они приносят неплохой доход, хотя ему приходится приглашать на деловые ужины весьма своеобразных джентльменов.

— Вот по этой причине я и пригласил тебя на ленч, — сказал Деймон. — Все время, что я тебя знаю, ты, со своей склонностью к азартным играм, постоянно якшалась с весьма своеобразными джентльменами. Весьма странными, с моей точки зрения, конечно. Наездники, тренеры, букмекеры, беговые жучки, профессиональные игроки и бог знает кто еще.

— Любая девушка имеет право выбирать себе друзей, — с достоинством произнесла Элейн. — Во всяком случае, с этими ребятами мне было гораздо веселей, чем с ужасными писателями, которых ты притаскивал домой. Они, кроме как о Генри Джеймсе, ни о чем и потолковать не могли. Однако если ты вознамерился читать мораль, то мне лучше сразу удалиться. — Элейн приподнялась, но он жестом попросил ее остаться на месте и сказал:

— Сиди, сиди. — Подняв глаза на стоящего перед столом официанта, Деймон спросил: — Что будешь есть?

— А разве ты не хочешь предложить мне выпить? Или ты все еще не закончил крестовый поход за мой трезвый образ жизни?

— Совсем забыл. Итак, что ты будешь пить?

— А ты что пьешь? — спросила она, показывая на стоящую перед ним маленькую рюмку.

— Херес.

— Ужасная гадость, — скривилась она. — Смерть для печени. В это время лучше всего идет водка со льдом. Ты что, забыл?

— Прекрасно помню. Одну водку со льдом, пожалуйста, — сказал Деймон, глядя на официанта.

— Еще один херес, сэр? — спросил тот.

— Ограничусь этим, — ответил Деймон. — Можете нести и остальной заказ.

Ресторан славился французской кухней, однако Элейн, даже не глядя в меню, заказала гамбургер с жареным луком.

— Как вижу, ты все еще предпочитаешь эту отраву, — сказал Деймон.

— Стопроцентная американская девочка, — со смехом ответила Элейн. — Или стопроцентная американская леди, учитывая мой возраст. Итак, с какой стати тебя вдруг так заинтересовали мои малопочтенные друзья?

Деймон сделал глубокий вдох и начал говорить внятно и медленно — так, чтобы Элейн все поняла. Он передал ей слово в слово свой телефонный разговор с Заловски, прервавшись лишь на секунду, когда официант вернулся с водкой. Запомнить ночную беседу было совсем не трудно.

По мере продолжения его рассказа Элейн мрачнела все больше и больше. Она не притронулась к рюмке до тех пор, пока он не замолчал. Затем, одним глотком ополовинив рюмку, она сказала:

— Ну и сукин же сын этот твой ночной тип. Неудивительно, что у тебя такой вид. Имеются ли у тебя знакомые по фамилии Заловски?

— Нет. А у тебя?

— Тоже нет. Я спрошу Фредди — так зовут моего друга, — но боюсь, что шансов мало.

— Не позволяет ли себе Фредди слегка развлечься, занимаясь вымогательством в свободное от реализации игорных автоматов время?

— Вполне возможно, — ощущая некоторую неловкость, ответила Элейн, — но только в сфере своего бизнеса.

Она прикончила водку и постучала ногтем по рюмке, чтобы показать проходящему мимо официанту, что желает повторить.

— О тебе ему, естественно, известно, — продолжила она, — но это его трогает не больше тех событий, которые произошли еще во времена Гражданской войны. Литературные агенты, в отличие от агентов ФБР, его не занимают, а круг чтения ограничен программками скачек.

— Ты бываешь в Чикаго?

— Время от времени, когда в Арлингтоне проводятся большие скачки или когда Фредди просит сопровождать его в деловой поездке. Мы останавливаемся там по пути в Лас-Вегас.

— Не исключено, — сказал Деймон, — что кто-то решил меня разыграть, и по его представлению, эта гнусность — не более чем шутка.

— Мне это розыгрышем не кажется, — покачала головой Элейн. — Не хочу тебя пугать, но дело, по моему мнению, весьма серьезное. Смертельно серьезное. Как ты намерен поступить, когда он опять позвонит?

— Не знаю. Может, у тебя есть какие-нибудь соображения?