Дополненная реальность. Сетевая игра

Но звонила тётя Марина, мама двоюродной сестры Женьки. Это было так странно, что Пашка всё-таки ответил.

— Павлик! — затрещала тётка в трубку. — Ты дома там? С обеда не могу до Лены дозвониться, у вас всё в порядке? Алё, Павлик? Ты слышишь? Алё!

Холод полз от сжимающей телефон руки вниз к локтю, а потом вверх, к плечу. Который час? Уже начало двенадцатого… Другая мама не спросила в воцапе, ждать ли его к ужину, как стала делать после перепрошивки… не звонила… Она прекратила заёбывать, но она всё это время интересовалась его планами, хотя и не начинала нотации, если те её не устраивали…

«Возвращайся домой. Награда — условия безлимита».

Что они… оно… он… сделали с Другой мамой и бабушкой⁈

Пашка лихорадочно набрал сначала одну, потом другую. Никто не поднимал трубку.

Что там происходит⁈

Младший Соколов вскочил и чуть пошатнулся на затёкших ногах. Где он? Какой это вообще район⁈

Залез в 2гис: до дома было четыре с половиной километра. Пришлось вызывать такси.

Только как он поможет и что исправит, если они и правда что-то сделали с Другой мамой⁈

В тачке руки и ноги вздулись пупырками. В горле пересохло.

Пашка что — какой-то особенный? Почему к нему привязались⁈ Почему предлагается безлимит? Или это у всех так? Был ли безлимит у историка⁈

А он вообще сам покончил с собой или его заставили?

Как расторгнуть эту блядскую сделку⁈

Машина остановилась на углу дома, потому что вдоль подъездов всё заставили тачками, которые мешали проехать. Выскочив на улицу, Пашка тут же замер. Он не хотел туда идти. Не хотел знать, что будет дальше.

Не хотел принимать решений.

Он мечтал просто проснуться… можно даже прежним неудачником…

…В окнах было видно, что свет горит в коридоре и что включена настольная лампа в Пашкиной спальне. Больше — нигде. Никто не мелькал за занавесками. Не было видно голубоватых отсветов экрана телевизора в окнах зала.

В теле поселился перманентный озноб.

А вдруг там трупы? Или пустота? Вдруг Другая мама и бабуля пропали, как отец? Без следов?

Подняться по лестнице на второй этаж оказалось очень сложно. Каждый шаг на ступеньку давался с трудом, словно суставы в коленях заржавели.

Страх проник к каждый сантиметр тела… Он мешал попасть ключом в замочную скважину, мешал дышать.

Пашка распахнул дверь и сразу же увидел её. Другая мама стояла, и сначала это очень, безмерно, просто безумно обрадовало. Но она не шевелилась. Замерла в проёме кухни вполоборота ко входной двери, протянув правую руку с поднятым указательным пальцем в сторону комнаты сыновей.

Словно бы окаменев.

Вообще не двигалась.

Пашка попятился за порог. Чтобы войти, нужно было буквально протиснуться сбоку от Другой мамы.

Сколько она стоит так уже⁈

Мать была бледной, с совершенно отсутствующим выражением лица.

Пашка очнулся, когда в кармане её халатика зазвонил телефон. Сквозь тонкую ткань читалось размытое «Маринчик» на экране.

Пашка сглотнул. Втянул живот и перестал дышать. Чуть изогнулся, чтобы обойти Другую маму и не коснуться её. Коснуться было почему-то невообразимо страшно. Казалось, что она непременно холодная. Как покойник. Или вообще ледяная, настолько, что Пашкина кожа прилипнет и оторвётся…

В распахнутой двери в зал виднелась баба Лида в кресле перед выключенным телевизором. Она сидела, положив левую руку на подлокотник, а правую протянув вперёд. Высохший, покрытый старческой гречкой, указательный палец был направлен по диагонали через коридор в сторону крохотного поворота к их с Серёгой спальне. Лицо бабули ничего не выражало, как будто было маской бабули, а не настоящим лицом.

Она не шевелилась. Даже не дышала как будто бы.

Хотелось унестись отсюда прочь.

В квартире было удушливо тихо. Но… там, в комнате, едва слышное за бешеным стуком Пашкиного сердца, словно что-то… дышало.

Даже кот Стержень сидел без движения и смотрел застывшим взглядом в сторону комнаты.

Он сделал неуверенный шаг, оставив жуткую бабулю и Другую маму за спиной, поравнялся с котом. Дверь была прикрыта, но не вдавлена в наличник. Щель подсвечивала полоска света настольной лампы.

Кто её включил?

Мелькнула безумная мысль позвонить в полицию. Заявить о взломе. Сказать, что родные парализованы. Без деталей: не уточнять, что они парализованы так. Чтобы кто-то приехал. Чтобы квартиру наводнили люди. Чтобы вспугнули то, что там, за дверью…

Ждёт.

Зачем? Зачем оно ждёт Пашку? Он же как минимум жив! Разве при жизни его не должны оставить в покое? И всяко ублажать, а не пугать до усрачки⁈

Он никого не хотел спасать, ничего не просил… ладно, он много чего хотел, но так хочет каждый! Нечестно писать такое в лицензионное соглашение, которое никто никогда не читает!

…хотя в игрухе для смартфона можно было согласиться и на сделку с дьяволом, вообще без задней мысли…

Это несправедливо! Это сраное читерство! Человек должен понимать, на что идёт, когда такое…

Зачем оно пришло⁈

Он же ещё живой…

Его пришли убивать?

Так приходили и к историку?..

На лбу выступил пот.

И вдруг ноги сами, одна за одной, сделали пять шагов, а правая рука поднялась и толкнула дверь в комнату.