Доплыть до грота

– Все равно надо ставить! – гнул свое Васька. – Если тот кусок от чего-то, то ведь должны быть и другие! Эх, акваланг бы!

Он это каждый раз говорит, надоел уже.

И тут Кира:

– А Родька с Кабанчиком клад нашли. Родь, письмо покажи.

Кира никогда при других меня Дусей не звала, хотя дома дразнилась. Я протянул Ваське письмо.

– И что вы думаете? – очень серьезно оглядела всех Кира. – Кабанчик уверен, что это все его. Что он у нас Синюхин внучок и наследничек.

Мы дружно заржали.

– И много прям денег? – вскинулся Жека. Он сдернул у Кабанчика с плеча сумку, но Кира его по руке хлопнула.

– Не лезь, не твое!

– А чье? Твое?

– Это мои деньги, – упрямо сказал Кабанчик.

Уже забыл, видать, как хотел их Синюхе отдать.

– Да ла-адно! – протянул Васька и уткнулся в письмо. – Ну-ка, ну-ка… что-то я не вижу здесь, что денежки эти для тупого толстого пацана.

Кабанчик надулся.

– «Пусть вырастет смелым и сильным». Разве ты смелый и сильный, Кабанчик? Сам понимаешь, что это не про тебя. – В Васькином голосе прозвучало даже что-то похожее на сочувствие.

Кабанчик на него уже не смотрел. Он опустил голову и ковырял пяткой песок.

– Все равно они мои, – сипло сказал он.

Тихо, но все-таки сказал. Так долго с Васькой никто не спорил. И Кира засмеялась. А потом заявила:

– Прекрасненько! Пусть докажет. Докажет, что он сильный и смелый. Что вырос таким, как мечтал его папочка-богатей. Докажешь, Кабанчик?

Кабанчик вскинул на нее глаза, пробормотал растерянно:

– А как?

– Ну… – протянула Кира, обходя вокруг него, как вокруг новогодней елки. – Предлагаю устроить испытание. Как в сказках. Исполнишь три моих желания – деньги твои.

– Чего это твои-то желания?! – начал было Васька, но Кира посмотрела на него, и он сразу притих, ухмыльнулся криво: давай, мол, желай.

Кира королевским взглядом обвела берег.

– Пусть украдет у Синюхи еще одну лодку.

Мальчишки заулюлюкали, начали дубасить друг друга по спинам и верещать. Будто им целый пароход обещали, а не лодку какую-то! Это я так думал. А сам тоже улюлюкал, хохотал и всех дубасил. Кабанчик стоял потный, злой, зубы сцепил. Мне не хотелось на него смотреть. Подумаешь, лодку скрасть! Мы же одну скрали! Это два года назад было. Лёвка и Жека отвлекали Синюху, абрикосы рвали. Она за ними погналась, а Васька, я, Кабанчик и Дурка лодку на берег оттащили и спрятали в развалившемся лодочном сарае рыбачьей артели. Делов-то!

– Сроку тебе до завтра. Пусть лодка меня утром на берегу ждет, – сказала Кира.

И побежала купаться. И мы все следом потянулись. А Кабанчик остался. Когда мы вылезли из моря, его на берегу уже не было. Мы посмеялись и разошлись по домам.

А утром на берегу нас ждал Кабанчик. С лодкой. И мы ее узнали, конечно. Потому что она у самого Синюхиного забора лежала всегда. Старая, горбатая. Но целая. Как же он ее дотащил один?

– Ну и корыто, – бросил Васька.

– А вы не сказали какую, – Кабанчик с вызовом посмотрел на Киру.

Она плечом повела. Похлопала лодку по занозистому боку.

– Ну да, молоток, Кабан. Вот тебе второе желание…

Я даже опешил. Второе желание? Ну, правда, я думал, что после такого они от него отстанут! Ясно, конечно, что никто не отдаст ему всех денег, но можно ведь их разделить! Кабанчик ведь молодец! Одному! Стырить лодку! У Синюхи! Никто бы не смог… Какие еще желания?

– Что-то надоели мне эти абрикосы у Синюхи перед домом. Она с них глаз не сводит, даже не оборвать. Нам от них смысла никакого. Так что давай, Кабанчик, руби.

– Чего?

– Абрикосы Синюхины! Чтобы завтра все три срублены были, понял? Ты же у нас смелый и сильный! Давай! Синюха расстроится, а мы все посмеемся.

– Ага, а то «не вы их сажали», «надарма привыкши»! – всунулся Жека.

Кабанчик покраснел так, будто его в кипяток окунули. Развернулся и ушел с пляжа. А мы расселись по лодкам и двинули в грот. Две лодки – красота! Не надо кидать жребий, не надо никому на берегу оставаться, скучать и тосковать – на всех место есть. Кира сидела на носу «своей» лодки, смотрела вперед. Прямо как статуя на корабле! Васька сидел на веслах, травил анекдоты. Но она на него не обращала никакого внимания.

В гроте Васька завел разговор:

– Все-таки больной он, этот Кабан. Как он лодку стащил?

– А может, попросил? Может, она и правда его бабушка?

– Ты, Дуся, тоже больной и не лечишься. Синюха – бабушка?

– Да хоть дедушка! Она в жизни никому ничего не даст!

– Здорово ты, Кир, с абрикосами придумала, гений, – сказал Васька. – Надо только проследить за ним. Интересно, как он пыжиться будет.

И поздним вечером мы залегли в засаде. Недалеко от Синюхиного дома был неглубокий овраг. Мы спрятались там и ждали Кабанчика, как ждут начала спектакля. Наверняка Синюха его поймает. Может, поколотит. А может, участкового вызовет. Я лег на спину. Небо над нами – прямо черное и все в звездах, огромных таких. И так их было много, что если бы можно было пройти по небу, то шагу некуда было бы ступить. Я лежал и смотрел на эти звезды. Как их много! И вроде бы ничего особенного, что есть они, что нет, но все-таки хорошо, что есть. И небо не беспросветно черное.

Рядом со мной тихо переговаривались Кира и Васька: