DOOM. Трилогия (ЛП)

Я вполне допускал, что Господь скоро упокоит мою душу. После четырех лет, проведенных в католической школе, которой управлял отец Бартоломео из Ордена иезуитов, я полагал, что свою норму молитв за это время отчитал сполна на всю оставшуюся жизнь. Поэтому не было ничего удивительного в том, что за четыре года армейской службы, три из которых я провел в морской пехоте, я ни слова не произнес в адрес Вседержителя, хоть Он, может, и был готов их выслушать.

Но теперь, в первый раз за все семнадцать напряженнейших недель беспрерывных сражений, последовавших за четырьмя годами жизни в казармах, я, наконец, понял, что казавшаяся мне поначалу дурацкой фраза о том, что «в лисьих норах безбожники не водятся», обретает вполне реальный смысл. Мне не нужно было прибегать к тем затертым и истасканным словам, которым научили меня иезуиты, чтобы попросить у Того, к кому я обратился, мужества и сноровки для завершения начатого дела.

Определение «миссия самоубийцы» не в полной мере отражало то, что я решил предпринять. Я боюсь смерти точно так же, как и любой другой; но, черт возьми, мне вовсе не светило превратиться в одного из проклятых ходячих мертвецов!

Я исповедался Господу во всех грехах, совершенных за прошедшие семь лет, и дал обет, что на всю оставшуюся жизнь наложу на себя епитимью, если Он простит меня и снова пошлет в бой. Я полностью отдавал себе отчет в том, что дело это зряшное — продолжительность «оставшейся жизни», скорее всего, измерялась несколькими часами. Спасибо Тебе, Господи, за то, что вразумил меня, послав эту мысль.

Переведя дух, я направил винтовку дулом вперед, положил палец на спусковой крючок и пошел из своего укрытия в том направлении, откуда раздавались щелкающие звуки.

Невдалеке промелькнуло нечто, похожее на исправный радиоприемник! Я бросился прямо к нему, забыв об опасности, но, приблизившись, увидел, что это лишь передняя панель аппарата и часть деталей. Все остальное вдрызг разнесено. Если до этого еще могло показаться, что остальные приемники повреждены случайно, в ходе сражений, то теперь я получил окончательное подтверждение намеренного вывода их из строя, причем такого рода тактическую задачу мог перед собой поставить лишь разум, уровень развития которого, по крайней мере, не ниже человеческого — зомби до такого додуматься не в состоянии.

Очевидно, кроме зомби на Фобосе таился кто-то еще. Если бы я поохотился здесь подольше, то, думаю, смог бы выяснить, кто именно это был… Хотя, конечно, не исключено, что меня выследят первым.

Пройдя немного вперед по коридору и повернув за угол, я увидел наглядные примеры стратегии несколько иного рода: висевший на стене план построек был выжжен до основания, в то время как стена рядом лишь слегка обгорела. Кем или чем ни были бы эти другие существа, они прекрасно понимали, что вслед за первыми людьми сюда придут следующие; и им явно не хотелось, чтобы они легко нашли дорогу к цели.

Немного впереди находился боковой проход с приоткрытой дверью. Висевшая перед ним лампа не горела, однако изнутри коридора исходило призрачное зеленоватое свечение. Источником неясно мерцающего света не могло быть никакое известное мне электрическое устройство. Я решил направиться к загадочному тусклому сиянию, хотя интуиция подсказывала, что лучше бы этого не делать. И тут меня настиг другой запах, гораздо более омерзительный, чем лимонная гниль — приторно-сладкая вонь разлагавшейся плоти, трупный запах такой силы, что нос не выдерживал.

Рука сама собой потянулась к маске, которая прилагалась к найденному мною бронежилету. «Господи, — подумал я, — чего бы только я сейчас не дал за скафандр для открытого космоса!» Трясущимися руками я натянул маску, думая лишь о том, насколько сильным могло быть отравляющее воздействие паров, которых я уже наглотался.

Дышать стало чуть-чуть легче, но молекулы вони были явно меньше молекул кислорода, и фильтры их не улавливали — омерзительный аромат продолжал явственно ощущаться даже под маской.

Всеми фибрами я ощущал надвигавшуюся опасность — в кожу как будто впились тысячи малюсеньких иголочек, волосы, как говорится, встали дыбом. Я сделал несколько специальных движений, чтобы размяться и немного сбросить напряжение. Потом осторожно продвинулся еще на несколько шагов и замер, обнаружив источник зеленоватого мерцания.

По обе стороны от меня пузырились лужи изумрудной жижи, причем эта гадость фосфоресцировала и, вполне возможно, была радиоактивной. Выглядела она наподобие раскаленной лавы в День св. Патрика. У меня не возникло никакого желания останавливаться для выяснения, что же это за дрянь такая. В одном я был уверен: дай ей достаточно времени, и она разъест ткань скафандра. Так что самое мудрое держаться от зеленой слизи как можно дальше.

Едва эта мысль промелькнула у меня в голове, как справа с потолка обрушилось не менее тонны кирпичей, опрокинувших меня на пол и сорвавших с пояса пистолет вместе с кобурой. Кто-то, видимо, решил поэкспериментировать надо мной.