Дональд Трамп. Сражение за Белый Дом

Барак Обама начал с нуля, а сейчас у него делегатов на сотню больше, чем у Хиллари Клинтон. Вот статистика: в феврале она собрала $35 миллионов, а он – $55 миллионов. Куда дальше, если фанаты во всем мире опасаются за его безопасность (отсюда тьма белых телохранителей вокруг него) и сравнивают с такими подстреленными лидерами Америки, как Авраам Линкольн, Мартин Лютер Кинг и Джон Фицджералд Кеннеди. Дочь последнего, Каролайн, без околичностей уподобляет молодого сенатора из Иллинойса своему отцу: вот какой президент нужен Америке! Обама скорее суперстар, чем кандидат в президенты. Конечно, предсказывать теперь кому-либо победу все равно что гадать на кофейной гуще: можно крупно подзалететь. Ведь даже сторонники Хиллари Клинтон признают, что появился новый фактор. «Если бы можно было сочетать опыт Клинтон с харизмой Обамы и объединить их в одну личность», – мечтают они. Опыт – дело наживное, в отличие от харизмы: она либо есть, либо ее нету. А пока что на политическом горизонте Америки появился фактор – не могу сказать, что новый, – с которым приходится считаться: мандат харизмы.

Принцы и нищие

Перенесемся в американское прошлое и глянем, как этот внеполитический мандат действовал прежде. Были в нашей истории харизматичские лидеры и были антихаризматические. Взять того Франклина Делано Рузвельта, который пришел к власти, когда страна находилась в глубочайшем кризисе: из десяти работоспособных американцев четыре были безработными, банки обанкротились и закрывались, стояли длинные очереди к окошечкам с кассирами – народ желал немедленно забрать свои вклады.

И вот произошло чудо. В своем инаугурационном адресе 4 марта 1933 года ФДР произнес свои знаменитые слова: «Нам нечего бояться, кроме самого страха». Это не просто великолепный афоризм. Рузвельт подтвердил его конкретными мерами, проведя через легислатуру законодательство, гарантирующее вклады в банках. 12 марта он снова появился перед народом – это было его первое радиовыступление «у камелька».

– Когда люди узнают, что они могут забрать свои деньги из банков, когда захотят, сам фантом страха будет уничтожен, – успокоил президент встревоженных вкладчиков. – Я могу заверить вас, что сохраннее держать деньги во вновь открытых банках, чем у себя под матрацем.

Эффект этой замечательной речи был потрясающий. Следующим утром, когда банки открылись, очередей как не бывало, и в конце этого знаменательного дня выяснилось, что люди положили в банки на 10 миллионов долларов больше, чем сняли со своих счетов.

Решающую роль сыграл здесь сам законодательный акт, но не последнюю – тон, который Рузвельт взял, общаясь с нацией. Народное доверие было ответом на доверие Рузвельта. Когда он улыбался в ответ на кризис, казалось, что этот кризис сам по себе исчезает. В его биографиях приводится одно занятное письмо, полученное им в разгар инфляции: «У меня нет крыши над головой, я потерял работу, жена ненавидит меня, моя собака сдохла, но где-то там есть Вы, значит все будет ОК». Это письмо Богу, а не президенту. Назовем это культом личности, забыв о злоупотреблении этим выражением по отношению к сталинским временам. Недаром Рузвельт избирался президентом четырежды (при положенных по Конституции двух сроках) и умер на своем посту. Другими словами, был пожизненным президентом. Не только, само собой, за счет своей харизмы, но и за счет своих дел в трудные времена: он вывел страну из экономического кризиса и вплотную приблизил союзников к победе над Гитлером.

Харизматический лидер не обязательно хороший президент, так же как в обратном порядке: хороший президент не обязательно должен обладать харизмой, быть обаяшкой, а над его головой сиять нимб. Вспомним здесь к слову марктвеновский сюжет о принце и нищем. Были необаятельные, но хорошие президенты («нищие»), обычно вослед харизматикам – «принцам»: к примеру, Трумэн после Рузвельта или Джонсон после Кеннеди. Можно даже рискнуть сказать, что такие президенты, как Трумэн или Джонсон, были антихаризматическими, особенно по контрасту с харизматическими, культовыми предшественниками. Того же Кеннеди взять – вот кто был действительно принц и обаяшка! Над загадкой его харизмы историки и биографы бьются до сих пор. И ведь далеко не всегда и не все ему удавалось. Ведь это именно он отдал приказ об авантюрной высадке американских морпехов в Заливе свиней. Но кто об этом теперь помнит, кроме архивариусов истории! Зато в памяти потомков застряли его черный блестящий авто, тонкий загар, ослепительная белозубая улыбка. И уже не разобрать, где реал, а где миф.

Правда ли, что президент Кеннеди четырежды в день менял одежду, включая нижнее белье?

Почему нет?

Магия власти