Дон Карлос. Том 2

Таким образом, обвинение Серрано в том, что не принимались вовремя меры к подавлению восстания карлистов, не совсем справедливы, хотя многие и предполагали, что он после смерти Конхо не хочет никакому другому генералу дать возможность украсить себя лавровым венком последней решительной битвы. Объясняли это его непомерным честолюбием, из-за которого он будто бы старался замедлить нанесение окончательного удара, чтобы потом самому в качестве главнокомандующего войсками правительства нанести его и, доставив, наконец, спокойствие растерзанной стране, стяжать славу освободителя.

Если бы даже существовали факты, подтверждающие это предположение, то и в таком случае мы полагаем, что для замедления были, по всей вероятности, и другие причины, ибо Серрано имел полную возможность и после сражения при Эстелье, после смерти Конхо, стать во главе войска, чтобы те лавры, о которых говорили, достались ему. Но этого не случилось, и, конечно, причины затяжного характера войны следует искать скорее в недостатке денег и солдат, в интригах политических партий и в разъединении страны!

Правда, и у дона Карлоса не хватало средств, но он старался восполнить это, выпуская бумажные деньги, которые в занятой им провинции обязан был принимать каждый. Кроме того, он нашел поддержку у близких и дальних родственников, у своих приверженцев и у родственников его супруги, Маргариты Пармской.

Герцогиня Мадридская — таков был ее титул — отправилась в сопровождении своей свиты с минеральных вод опять в По, и французское правительство никак не препятствовало ее пребыванию во Франции.

Таким образом, все вышеупомянутые средства помогли дону Карлосу укрепить свои силы, и после битвы при Эстелье были сражения, в которых карлисты поступали с такой ужасающей жестокостью, перед которой бледнеет все, до сих пор нами описанное.

Претендент на престол не был лично главным виновником всех этих ужасов, скорей в них повинны предводители, а главным образом дон Альфонс, его рыжеволосый брат, и его супруга, донья Бланка Мария.

При взятии укрепленного городка Куэнки эти жестокости были доведены до крайней степени. Ниже мы расскажем об этом, ручаясь за достоверность описания, ибо передаем все со слов очевидцев.

Хотя со стороны тех партий, которые по причинам, им одним известным, считали нужным поддерживать кар-листов, были сделаны попытки смягчить факты или даже породить сомнения в их верности, все-таки до сих пор факты эти не были опровергнуты, а напротив, подтверждаются всеми очевидцами. Эти партии оправдывают кар-листов тем, что и правительственные войска допускали много жестокостей, но мы и не намерены скрывать их от суда наших читателей и расскажем об этом в свое время, чтобы дать таким образом истинную картину событий, совершившихся в Испании.

Карлистам, несмотря на храбрость защитников Куэнки, все-таки удалось ее взять. Прежде всего ими было занято предместье Карретариа, где сразу начались грабежи, поджоги, убийства и надругательства над женщинами.

Губернатор провинции послал Мадридскому правительству донесение следующего содержания:

«Со зверской злобой сжигали они дома, в которых скрывались преследуемые ими женщины и девушки; в других зданиях они разбивали и сжигали мебель и домашнюю утварь. Вскоре появились дон Альфонс и донья Бланка, встреченные радостными восклицаниями солдат. Их прибытие, казалось бы не дававшее никакого повода к усилению бесчинств, тем не менее вызвало новую волну жестокостей.

13 июля вечером и 14 июля днем карлисты неоднократно шли на приступ. 14 июля им удалось сделать пролом в стене, и вскоре улицы города были наводнены карлистами. Они врывались в дома, учиняя разбой, убивали жильцов независимо от того, защищались те или нет. Толпами бродили карлисты по городу, грабя дома. В ночь на 16 июля они заставляли оставшихся в живых жителей разрушать крепостные стены и тех, кто не умел действовать заступом или лопатой, тут же убивали у подножия этих стен.

Жители, пришедшие в ужас от убийства безоружных мужчин и женщин, отправили в собор, где дон Альфонс и донья Бланка только что получили причастие от епископа, депутацию женщин и духовенства с просьбой остановить убийства и грабежи, а также уменьшить размер контрибуции.

И какой же ответ получили просители от брата претендента и его жестокосердной супруги?

Без сомнения, мы не заслужим упреков за верное и правдивое описание доньи Бланки Марии де ла Ниевес, дочери похитителя престола Мигеля, которая предстает столь ужасной, что в такое с трудом верится, хотя мы при изображении ее ни словом не погрешили против истины.

Эта мегера, только что осмелившаяся вместе с Альфонсом принять святое причастие перед алтарем Всевышнего, отвечала женщинам, с мольбой опустившимся перед ней на колени, что не может же она не дать солдатам возможности хоть раз потешиться.

И что же произошло в течение этого времени, пока Бланка Мария и Альфонс стояли у алтаря?