Дон Карлос. Том 1

— Он не спускает с нас глаз, — шепнула Амаранта, не подозревавшая, что ее ожидало, и тотчас согласившаяся ехать с Инес, — он не глядит на арену.

— Слава пресвятой Деве, он выздоровел!

— На лбу еще виден темно-красный шрам. Кто эта знатная дама с ним в ложе? — спросила Амаранта.

— Герцогиня Медина.

— Так это герцогиня! Как у тебя бьется сердце, Инес, я даже чувствую это!

— Оно успокоится, — прошептала молодая графиня, взволнованное лицо ее было очень бледно.

В эту минуту у входа в ложу остановился монах в низко надвинутом на лицо капюшоне. Когда Амаранта отвернулась, граф Кортецилла подошел к нему, монах сказал ему несколько слов и исчез так же неслышно, как пришел.

Девушки не заметили ничего, они шептались о своих сердечных делах — обе приехали на праздник не для того, чтобы любоваться боем быков. Граф Кортецилла незаметно наблюдал за ними, стоя поодаль. Позади всех стояла камеристка.

На арену вышли эспада. С пестрой мулетой в правой руке и мечом в левой они, улыбаясь, отвечали на громкие приветствия народа. Лица их выражали полную уверенность в победе.

Бык, выпущенный из клетки вторым, бросился, низко наклонив голову, прямо к подставленной мулете, и в ту же минуту меч эспада распорол ему грудь. Это было исполнено не только с необыкновенной ловкостью, но и с величайшей грацией.

Раздались громкие крики «виват». В это время бандерильеро воткнули в спину остававшегося быка две бандерильи и зажгли их по знаку другого эспада.

Испуганно прижавшееся к ограде арены животное, снова почувствовав искры на своем теле и услышав треск, вдруг бешено бросилось прямо на эспада и подхватило его на рога.

Раздался крик ужаса. Такого еще не бывало.

Все вскочили, все заговорили разом. Бык подбросил эспада в воздух и, наклонив рога, ждал, когда он упадет, чтобы растоптать его ногами.

Но тут второй эспада, увидев страшную опасность, грозившую товарищу, быстро подбежал и с громким криком подставил быку мулету. Бык бросился на нее в ту самую минуту, когда подброшенный в воздух эспада упал на землю, а в следующее мгновение животное уже лежало с проткнутой грудью. Матадоры добили полумертвого быка, а эспада, при громких криках одобрения унес с арены раненого товарища, который не в состоянии был подняться. Этим закончился бой быков, любимое зрелище испанцев, испытывающих удовольствие при виде предсмертных мук заранее измученных и разъяренных несчастных животных!

Публика стала расходиться, толкуя о мужестве эспада-победителя, дивясь его силе и ловкости, утверждая, что такого интересного зрелища давно не приходилось видеть. Все лица были оживлены и горели от удовольствия.

Ложи опустели.

Герцогиня Медина напрасно искала глазами Мануэля, он простился с ней незадолго до конца боя и исчез в толпе.

Граф Кортецилла с дочерью пошел к экипажу, велев камеристке проводить сеньору Амаранту домой. Инес дружески простилась с любимой подругой и еще несколько раз кивнула ей из экипажа.

Был поздний вечер, на улице становилось темно. Амаранта шла по уединенной дороге, окаймленной деревьями, к видневшимся вдали загородным домикам и не заметила двух монахов, которые, прячась в зелени, осторожно шли за ней, не выпуская из виду.

XVII. Бегство Изидора

В тот же день, когда брат Франциско посетил арестанта в его камере, Изидора позвали вниз, в зал, где за зеленым столом сидело несколько судей в черном.

Изидор решил уже, что его последний час наступил, но так как в душе он все еще надеялся на освобождение, то и повторил судьям прежние уверения в своей невиновности и непричастности к делу.

— Меня могут осудить, сеньоры, — заключил он, — но я перенесу все с гордым сознанием своей невиновности!

Судьи сразу разгадали, что за молодец перед ними, но человека неопытного его заверения легко могли обмануть. Они поняли, что от него не добиться никакого признания, и решили основываться на фактах.

«Не трудитесь, братцы, — посмеивался между тем про себя Изидор, — не тратьте на меня понапрасну свое искусство и свою ученость. Я еще не умер, я намерен еще весело пожить и надеюсь заставить карлистов считаться с собой. У Изидора Тристани много покровителей! Нет, сеньоры, птица улетит от вас тогда, когда вы меньше всего будете этого ожидать».

Однако он начал терять уверенность, ибо день подходил к концу, а брат Франциско все не возвращался. Арестант задумался, у него даже пропал его превосходный аппетит. Он беспокойно ходил взад и вперед по своей камере и дурно спал ночь.

Замечено, что преступники, совершенно равнодушно относящиеся к страданиям других, обычно сильно падают духом, когда им приходится страдать самим.

К таким натурам принадлежал и Изидор. Им овладел безумный страх, когда на другой день в камеру вошли двое судей и палач. Ему пришлось собрать все силы, чтобы сдержать дрожь.

— Мы пришли объявить тебе приговор, — сказал судья. — Изидор Тристани! За покушение на жизнь короля, в назидание твоим соучастникам и в наказание за содеянное, ты приговорен к смерти. Завтра, в седьмом часу утра, казнь совершится на тюремном дворе в присутствии законных свидетелей!