Дон Карлос. Том 1

Герцог Пармский и граф Барди были в партикулярном платье с орденскими лентами в петличках. Они были несколькими годами старше сестры и приехали с ней к графу Фалькони потому, что здесь должна была решиться ее судьба.

Несколько бледное, тонко очерченное лицо принцессы Маргариты отличалось холодным, надменным выражением, так же как и лица ее братьев; оно не оживлялось даже при разговоре. Большие глаза можно было бы назвать прекрасными, если бы в них было больше жизни и тепла.

Гостей представили друг Другу, и они перешли в бальный зал, залитый ослепительным блеском люстр; в галереях развевались знамена не только Неаполя и Пармы, но и той Бурбонской линии, к которой принадлежал принц Карлос.

Никто, однако же, не знал, кому именно готовились оказать такое внимание, и гости шепотом делились своими догадками, поскольку тут собрались истые приверженцы старых династий.

Слуги разносили на золотых подносах прохладительные напитки, вино и конфеты.

Камердинер доложил графу Фалькони о новых гостях. Старик радостно поспешил из зала, через переднюю, на лестницу. По ней поднимались в генеральских мундирах со звездами королевских принцев дон Карлос и дон Альфонс в сопровождении двух адъютантов.

— Как я счастлив и рад, — вскричал граф Фалькони, — что имею честь приветствовать в своем скромном доме ваше величество и ваше высочество.

Дон Карлос ответил ему любезным приветствием И подал руку, дон Альфонс взял его за другую — и Фалькони повел гостей через галерею в назначенные им комнаты.

Адъютанты следовали на некотором расстоянии.

— Часть верных приверженцев вашего величества собралась у меня, чтобы встретить вас и выразить свою преданность, — сказал граф.

— А герцог Пармский? — спросил дон Карлос.

— Герцог, как и светлейшая принцесса и граф Барди, горят желанием приветствовать ваше величество И ваше высочество.

— Очень хорошо, любезный граф! Мы принимаем ваше гостеприимство и просим вас вернуться к гостям, мы скоро выйдем. Только я желал бы, чтобы вы представили меня гостям как принца Карлоса Бурбонского!

— А меня как принца Альфонса Бурбонского, — прибавил брат претендента на престол.

Граф Фалькони поклонился и, попросив их распоряжаться комнатами как своими, проводил адъютантов в отведенное им помещение. Он был в прекрасном расположении духа: в его замке собрались самые знатные, высокие гости, и, по его мнению, он должен был войти в историю. Старик мечтал, что дон Карлос в скором времени вступит на престол Испании. Он вернулся в зал, где быстро распространилось известие о приезде двух принцев.

Молодой герцог Пармский сообщил сестре, что нынче вечером должна решиться ее судьба. У него с братом уже было частное свидание с доном Карлосом в Логроньо, где они провели тайные переговоры.

Между тем в зале играла прекрасная музыка; граф Фалькони выписал целый оркестр из Памплоны.

Двери балкона, живописно убранного тропическими растениями и освещенного китайскими фонариками, были отворены, чтобы в зал шла прохлада.

Графиня, разговаривая с племянником, молодым графом Барди, таяла от блаженства при мысли, что у нее собрались такие знатные гости.

Остальные мужчины и дамы прохаживались по залу и ждали появления дона Карлоса, мысленно готовя слова, чтобы приветствовать его.

Но вот распахнулись обе половины дверей, граф Фалькони махнул музыкантам и поспешил навстречу входившим.

Зазвучали трубы. На пороге показались гордые фигуры дона Карлоса и дона Альфонса. За ними шли адъютанты.

Все поклонились. Принцы подошли к хозяйке дома, принявшей их по всем правилам этикета и самым приветливым образом. Затем они обменялись приветствиями с герцогом Пармским и графом Барди, и те представили их принцессе Маргарите.

Осушили бокалы шампанского за победу карлистов, потом стали говорить о скором и удачном окончании борьбы за трон и святую церковь; дон Карлос оживленно рассказывал о своих смелых планах, демонстрируя непреклонную решимость, и этим еще больше воодушевлял своих приверженцев. Лицо его дышало уверенностью в успехе, большие темные глаза горели. Он был мужественно хорош в эти минуты и казался еще выше ростом от гордого сознания, что сам начал борьбу.

А рядом с ним стоял принц Альфонс, волосы и борода его были медно-желтого цвета, лицо покрыто веснушками. Его банды уже прославились несколькими жестокими поступками, и он давал понять, что жестокости эти еще увеличатся, если карлистов будут раздражать сопротивлением.

Все одобряли принца и соглашались с ним, дивились отваге дона Карлоса, не переставая уверять его в своей преданности.

Сам дон Карлос был настолько убежден в правоте своих притязаний и святости своей борьбы, что его вполне можно было бы назвать фанатиком. Поглощенный одной идеей, шедший к ней, не считаясь со средствами, он считал, что этим служит Богу и выполняет свой долг.

Но такие люди самые опасные, потому что не дают себе отчета в своих действиях и непоколебимы в решениях. Они не остановятся ни перед грабежом, ни перед убийством, чтобы достигнуть своей цели.