Дон Алехандро и его башня

Я опустил саблю и недоумевающе на него уставился. Он ткнул своей вниз. Там через плетень просунулась Жирнянка и цапнула его за штанину, жестко ограничив мобильность. Саму ее сдвинуть с места можно было только с комом земли. В нее она вцеплялась всеми корешками, которые при желании могла вытаскивать из почвы и перемещаться по всей огороженной территории. Остальные растения таких способностей не имели, поэтому им приходилось, молча страдать, выдерживая неприятное соседство.

— Жюли, фу! — грозно сказал я. — Выплюнь, это не съедобно.

Но она лишь помахала листьями, которые удалось просунуть через ограду. Хорошо хоть фигу из них не сложила, но зато я услышал явственное рычание. Вцепившиеся в штанину листья она сжала только сильнее.

— Дон Алехандро можно я ее рубану, чтобы неповадно было? — предложил Серхио.

Была бы опасность реальной, он бы уже в капусту Жирнянку покрошил, но жизни его она не угрожала, а о том, что она необходима, мой компаньон прекрасно помнил. Как и о том, что необходима она не вся, так что часть можно и отсечь. Но мне эту дуру внезапно стало жалко, и я сказал:

— Попробую договориться. Жюли, отпусти Серхио, он невкусный.

Но Жирнянка так крепче сжала листья, что на краю появились капельки того сока, который использовался ею для переваривания еды.

— Да чтоб тебя! — В сердцах сказал я. — Жюли, отпусти каку. Дядя Шарик сейчас принесет тебе вкусную мышку.

— Чего? — возмутился Шарик. — Почему вдруг я ей должен что-то таскать? И почему я вдруг стал дядей вот этого?

Не слезая с моего плеча, он возмущенно потыкал лапой в сторону Жирнянки, которая не переставала относиться к нему как к добыче, атакуя каждый раз, когда ками появлялся поблизости.

— Потому что приобретение этого плотоядного чудовища было твоей идеей.

— Я же не из прихоти, а потому что нам ее листья нужны. Лучше бы набрали в контейнер, все толку было бы больше. Нормальные чародеи садят такое в клетку, а ты ей слишком много позволяешь. Как будто эта дура что-то понимает, — пробурчал Шарик.

Но с моего плеча слез и отправился на поиски если не мышки, то Хосефы, у которой можно было разжиться чем-нибудь мясным. А я принялся уговаривать Жирнянку отпустить Серхио, почесывая в основании листьев. Обычно это действовало безотказно — такая ласка растению нравилась. Но не сегодня.

— Она, поди, посчитала, что я вам угрожал, дон Алехандро. Глупое растение что с нее взять?

— Жюли, он на меня не нападал, мы играли, понимаешь?

В ответ опять раздалось рычание, и Жирнянка попробовала втянуть жертву через плетень. Так, нужно проследить, чтобы сюда никто из чародеев не заходил, хотя бы до того времени, когда она достаточно подрастет чтобы с ними справиться. А то ведь испепелят на месте и не подумают, что как раз ее листья мне нужны для ритуала. Меня обычно она слушалась, но сегодня внезапно решила либо меня защитить от угрозы, либо внепланово поесть.

Серхио рванулся, оставив в пастях Жирнянки клочки штанины. Она разочарованно клацнула листьями ему вслед и выплюнула полуразъеденные обрывки на землю, после чего оскорбленно втянула отростки через плетень.

— Жюли, будешь себя плохо вести — не получишь вкусняшек, — сообщил я ей.

— Думаете, дон Алехандро, она что-то понимает? — скептически спросил Серхио. — Мозгов у этой зеленой заразы точно нет.

Он огорченно рассматривал штанину, которую было уже не спасти. Запасных у него хватало — набрали по дороге, но эти пользовались его особой любовью.

— Купи себе другие, — предложил я. — Новые.

— Да у меня старых полно. Не могу же я выглядеть лучше вас, дон Алехандро, — хохотнул он, намекая на мой затрапезный вид.

— Дон Уго был так любезен, что заказал для меня гардероб, — вспомнил я. — Так что ты только будешь мне соответствовать, если обновишь гардероб и себе.

Прибежал Шарик, как я и думал, на мышей он размениваться не стал, приволок кусок курицы, но увидев, что необходимости в обмене штанины на еду нет, демонстративно сел на плетень и стал жрать прямо на глазах у Жирнянки. Глаз у нее не было, но мясо она почувствовала и заволновалась, нервно шевеля листочками и двигаясь поближе к вкусным запахам. Пока она не сожрала курицу вместе с ками, я отобрал у последнего недоеденный кусок и зашвырнул прямо в распахнутые листья, которые тут же сомкнулись, и Жирнянка довольно зачавкала.

— Балуете вы ее, дон Алехандро. Этак скоро она и вас сожрет.

— Подавится, — отмахнулся я и спросил у Шарика: — Нас еще слушают?

— Слушают. Оба, — коротко ответил оскорбленный в лучших надеждах ками.