Дон Алехандро, человек и чародей

— Всевышний, — закатил дон глаза к потолку, — если бы я собирался вам навредить, я бы и разговора этого не затевал. Меня вон тоже в Гравиду не на чай пригласили таким экстравагантным образом. Походу, тамошний кронпринц понял преимущество моих чар и решил получить их себе. Хе-хе. Но что-то пошло не так.

— Думаете, вас тоже хотели принести в жертву на Сангреларе? — удивился я.

— А зачем еще меня похищать гравидийцам? Просить об обучении? Так это дело небыстрое, хорошего проклятийника годами готовят. Долго чародея прятать не вышло бы, и возник бы скандал между государствами. Так что нет, захватывали меня с определенной целью: убить быстро, чтобы никто об этом не узнал. Я, конечно, стар, но телом, а не мозгами. И вообще, я против этого ритуала выступал неоднократно. Во-первых, в жертвы идут лучшие чародеи в расцвете сил, потому что от таких стариков, как я, силы чародею не прибавятся, только знания или особенности.

Серхио принялся все-таки готовить чай, хотя и зыркал на нашего гостя неприязненно и, похоже, как и Шарик, очень жалел, что проклятийника не прибили вместе с гравидийцами. Опасности от поиска столь значимого человека меркли перед неприятностями, которые нам мог доставить он сам.

— А во-вторых?

— А во-вторых, любые ритуалы, в которых в качестве жертв идут люди, должны быть запрещены, — ответил дон Оливарес.

— И те, что усиливают королевских отпрысков? А как же польза для страны?

— В чем тут польза, скажи-ка на милость, Алехандро? — не повелся он на мою подначку. — Дело королей — на троне сидеть, для этого чародейство не нужно. Для этого знания особого толка нужны и мозги. Ежели со вторым не сложилось, то ты хоть под горлышко первого напихай, толку не будет. Вот как от Рамиро, наследника Рамона Третьего, к примеру. Его к трону подпускать нельзя, а ведь на его усиление не последних магов используют, ослабив тем самым страну.

Серхио выставил на стол миску с сухариками, которые у Хосефы получались получше, чем у иных кухарок сдобное печенье, и дон Оливарес задумчиво потянул один в рот. Грызть не стал, справедливо опасаясь остаться без зубов, но посасывал увлеченно.

— И тем не менее именно Рамиро будет следующим мибийским королем, — заметил я, и не думая раскрывать свои планы по уничтожению наследников Рамона Третьего. Боюсь, на такое лояльности моего собеседника не хватит и клятва в верности престолу окажется сильней клятвы о неразглашении.

— Это неправильно, Алехандро — склонил голову дон Оливарес. — Мне кажется, ты это тоже понимаешь. У Рамиро проблемы с головой, а это не то, что должно быть у правителя. И боюсь, ритуал это только усугубит. — Он помрачнел. — Но это проблема всех нынешних монархов, у которых есть доступ к ритуалу на Сангреларе. Жертвы бесследно не проходят.

Такие рассуждения было странно слышать от чародея, занимавшегося самым что ни на есть темным колдунством, потому что проклятия светлым делом не назовешь. Возможно, конечно, что конкретно этот проклятийник специализировался на снятии, но в это почему-то не верилось.

Дон Оливарес зашептал что-то себе под нос столь тихо, что я не мог различить даже отдельных звуков и только понадеялся, что он не творит проклятья, а если творит, то хотя бы не в нашу сторону.

— Непростой это чародей, — зашевелился Шарик. — Крутится там, куда не каждый попадет. Все-таки надо было его по-тихому пришибить на той полянке, да и сложить рядом с кучером. Да чего уж теперь говорить. Не слушаешь умных, вот и влипаешь во всякое.

— Алехандро, если ты не можешь ничего сказать об учителе, то откуда у тебя знания по чародейству? — встрепенулся Оливарес.

— По учебникам занимаюсь. По дороге сюда мы заехали в Кимику, и я купил набор для первого курса.

— Темнишь ты что-то. — проворчал он. — То, что ты мне показал, в учебниках не пишут. И про систему, по которой вода течет в твоей башне, там тоже нет ни слова.

— На самом деле в этой системе использованы простые заклинания, — пояснил я, удивившись наблюдательности старого чародея. — Они просто скомпонованы непривычным вам образом. Признаюсь, мне пришлось поломать голову, чтобы получить именно то, что я хочу.

— Алехандро, ты собирался рассказать, откуда у тебя ками.

— Сам пришел.

— Вот прямо так взял — и сам вышел из лесов Сангрелара? — язвительно уточнил чародей.

— Сам взял и вышел, — согласился я. — Вечером я спать лег — никого не было, а утром уже рядом со мной был ками.

— Дон Алехандро отмечен Всевышним, — добавил Серхио. — Вот и поворачивается все, что с ним случается, ему на пользу, а те, кто действуют ему во вред, действуют во вред себе.

Голос у него был нехороший, тяжелый. Уверен, дай я команду — и Серхио без сомнений нападет на проклятийника и получит все, что там тот запас для своей защиты. Но если даже ками был уверен, что в противостоянии со здравствующим чародеем у нас нет шансов, то пока таких попыток делать не стоило. Разве что меня окончательно припрут к стенке?