Домработница царя Давида

Аня слушала и потихоньку улыбалась. Мама и бабушка всегда с головой окунались в её проблемы. Вот и сейчас вникали во все мелочи, советовали и спрашивали… О Вадике ни разу не спросили. Хороший признак. Значит, Вадик уже действительно не был её проблемой.

Около десяти вечера позвонила дама Маргарита и первым делом поинтересовалась:

— Ну что, хмель прошёл?

— Давно уже прошёл! — бодро отрапортовала Аня. — А охранники даже корни паяльной лампой выжгли! Какие молодцы, правда? Попозже я там всё перекопаю, а потом что-нибудь хорошее посажу. Можно смородину посадить, или даже вишню, или хотя бы розы. Хотя розы с шипами, а там дети то и дело в кусты лезут… Нет, тогда лучше вишню, а то смородина тоже немножко колючая. Вы против вишни ничего не имеете, Маргарита Владимировна?

— А где ты саженцы купишь? — неожиданно заинтересовалась дама Маргарита.

Аня, обрадованная её интересом, не задумываясь, ляпнула:

— У меня в областной психиатрической больнице знакомые, они всю жизнь саженцы выращивают, такие сорта есть, что покупатели даже из других городов приезжают, а мне они просто так отдадут, если что-то останется. К осени иногда что-то непроданное остаётся…

Аня послушала тихий смех дамы Маргариты и на всякий случай уточнила:

— Мои знакомые в больнице не лежат, они там работают.

Смех в трубке стал громче.

Ну, вот что в этом смешного? Аня вздохнула и ещё уточнила:

— Саженцы они выращивают не на работе, а дома… То есть на своём участке. У них очень большой сад вокруг дома, а дом — рядом с больницей, очень удобно…

Дама Маргарита отсмеялась и деловито спросила:

— Обед-то завтра успеешь приготовить? Или тебе не до того, тебе вишни сажать нужно?

— Кто же деревья среди лета сажает? — удивилась Аня. — Их надо весной или осенью сажать, а то не примутся. До осени ещё далеко, так что я ещё сто обедов успею приготовить. А торт уже сделала, в холодильнике стоит. Маргарита Владимировна, я спросить забыла: у вас ни у кого аллергии нет? Я хотела торт тёртыми орехами посыпать, но засомневалась…

— Давид! — крикнула дама Маргарита. — У тебя на что-нибудь аллергия есть?

— На тебя!

Опять тот же низкий хриплый голос, и опять тот же акцент: «На тиба!» Неужели царь Давид всегда такой грубый и сердитый? У Ани и с нормальными-то людьми то и дело возникают проблемы межличностного общения, а тут вон какой… самодержавный. Наверное, у всех царей рано или поздно портится характер. Не зря же говорят, что власть развращает. И вот почему они не помнят, что все цари рано или поздно могут быть свергнуты революционными массами?

— Ладно, пока, — прервал её печальные размышления голос дамы Маргариты. — Никакой аллергии ни у кого нет, посыпай свой торт чем хочешь. Жди завтра примерно к двум.

Аня положила трубку, а потом вспомнила, что номер своего нового подержанного мобильника она даме Маргарите так и не сообщила. Перезвонить сейчас, что ли? Но сейчас у них там что-то не так. Царь Давид сердится, и дама Маргарита, похоже, под конец тоже рассердилась… Позвонишь — а там ссора в самом разгаре. И попадёшь под раздачу, как часто говорит Людочка Владимировна. Кто будет держать на работе человека, который звонит по пустякам в самый неподходящий момент?

А вдруг они все здесь ссориться начнут? Приедут — и сразу начнут ссориться, да ещё и при ней… И что тогда делать?

И весь остаток вечера, возясь на кухне, обходя все комнаты в поисках возможного беспорядка, даже вычитывая перед сном новую распечатку, взятую сегодня в типографии, Аня всё время представляла страшную картину: завтра приезжают пять человек, и прямо с порога начинают орать друг на друга или на неё. Она ведь даже не знает, что в таких случаях ей полагается делать. Обязательно надо было познакомиться с соседскими домработницами, они-то уж наверняка знают, что надо делать в таких случаях. Если такие случаи вообще бывают у соседей. Может, и не бывают. Такого царя Давида всё-таки больше ни у кого нет…

И утром, проснувшись под приглушённый «буммм» за стеной, Аня сразу начала думать о том же. А ведь ещё и радовалась, что такая хорошая работа попалась! С проживанием! С каждой минутой становилось всё тревожней.

К обеду она напридумывала уже таких страхов, что совершенно всерьёз решила: вот открывается дверь, вваливаются в квартиру пять человек во главе с царём Давидом в инвалидном кресле, все кричат друг на друга, а она твёрдо и спокойно говорит им: «Извините, я увольняюсь. Я не переношу грубости, а меня никто не предупредил, что у вас это в обычае». Вот так примерно. Надо заранее подготовить отчёт о потраченных средствах и положить в конверт с хозяйскими деньгами взятую в долг десятку.

Аня как раз совала в конверт готовый отчёт и десятку, когда в прихожей с сонной и вопросительной интонацией над входной дверью звякнул колокол. Ну вот, приехали. А почему звонят? Не может быть, чтобы ни у кого не было ключей от квартиры. Или это кто-то чужой?