Домовенок Кузька и Бабёныш-Ягёныш

— Не упадешь, — успокаивает ее Матвейка, — там притяжение действует, держит, как канатом.

— Так меня на Луне еще и на канат пощадят? И гавкать заштавят? А почему меня, почему меня? Вон Кикимору Запечную не заштавляют на луну, Рушалок-вредин не за-штавляют, Лешика не заштавляют, а я должна за всех отдуваться? Нешогластная я, и все тут!

— Если уж ехать на Луну, то всем вместе, — заступается домовенок, — с Бабой Ягой, с Корогушами, с Хмырями болотными, с Криксами, со Злыднями, с Анчутками, с Ликом одноглазым, с Жировиком-лизуном, с Упырями, а еще всех моих родственников прихватить надо: Нафаню, Сюра, Афоньку, Адоньку, Вуколочку, Сосипатрика, Люто-нюшку, Кувыку…

— Хватит, хватит, — зажала уши ладошками Лидочка. Она уже знала, что если Кузька начнет перечислять всех своих родственников, то уже не остановится, — Знаешь, братец, я думаю, что они и правда все на луне не уместятся. А одному Кузьке на Луне скучно будут. Давай их дома оставим, а?

Насилу уговорили Матвейку. И то с одним условием, что Кузька его со всеми своими друзьями познакомит. Матвейка, правда, больше всего хотел Упырей и Хмырей болотных исследовать, но Кузька их не очень любил; нервные они какие-то, всегда в плохом настроении, в отличие от Бабы Яги, еще и покусать могут, А вот лешонка из леса крикнул. Лешик сперва стеснялся, за шишигу Юльку прятался, а потом все-таки подал Матвейке зеленую лапку.

Вот Лешик-то больше всего Матвейке и понравился.

— Теперь я знаю, какие вы, маленькие зеленые человечки! — обрадовался он. — А то в одной книжке вас так рисуют, в другой — эдак. Жалко, что я вообще никак рисовать не умею, только чертежи строю. Надо бы посидеть, подумать и придумать такую машину, чтобы сама рисовала. На что ее направишь, то и нарисует.

— Я ришовать умею, — скромно призналась шишига Юлька, — я так красиво ришую, так красиво, что прямо шъешть ришунок хочется.

Принесли шишиге краски, кисточку, только ничего у нее не получилось. Потому что красок хватило только на хвостик маленького лешего. Остальные краски шишига просто слизала.

Домовенок догадался, что она и рисовать-то напросилсь только для того, чтобы краски съесть, но выдавать ее не стал. Друзей не выдают, даже если они и хитрят.