Доморощенный Колдун. Том 2

Поместье Нарышкиных было в довольно живописном месте. Рядом было большое озеро, причал для кораблей и небольшая березовая роща. Само поместье было трехэтажным из белого камня. Крыша была покрыта красной черепицей. В общем, красота. И, судя по всему, тут никто меня не ждал. Парочка дружинников на воротах даже не успели пикнуть, когда я их вырубил и оставил валяться прямо там. Перейдя на магический взгляд я увидел что в доме всего два более менее сильных мага. И это явно жена и дочь Нарышкина. Подойдя к двери я без затей высадил её с петель ударом ноги. Шум явно привлек внимание, со второго этажа уже спускалась женщина лет пятидесяти в руках у которой горел огненный шар.

— Если ты за минуту не объяснишь кто ты и что тут делаешь то я превращу тебя в факел.

Я даже на минутку ей залюбовался, так как женщина была очень хороша собой.

— Мама, кто там?

А вот и дочурка пожаловала.

Я уселся на край стола и медленно проговорил.

— Я, Яромир Мстиславский. И твои угрозы, женщина, на меня не действуют. А пришел я сюда задать пару вопросов. Почему ты воспитала сына такой мразью и почему вышла за такого идиота? Ну вот и всё, в принципе на этом мои вопросы закончились.

Женщинам понадобилось меньше минуты чтобы до них дошло кто я и не сговариваясь в меня почти синхронно полетели сгустки огня. Однако они даже поцарапать мой щит не смогли, поэтому я тупо дождался, когда они выдохнутся и погрузил их обеих в сон при помощи ментальной магии. На такое моих небольших знаний в этой сфере хватило с избытком. Аккуратно взяв их за пояса я переместился в усадьбу где сдал их на руки бабушке. Пусть женщины разбираются между собой, мне итак стоило немало нервов применить к ним магию.

Я подумывал сразу переместится к Распутину, однако решил с этим повременить. В конце концов для начала надо бы внести раздор между ним и Нарышкиным. А уже после можно и самим Распутиным заняться. Этот чертов князь никак не может понять что каждый раз когда он сунется к моему роду ничего кроме унижения и финансовых потерь его не ждет.

Императорский дворец.

Новость о том что Мстиславские воют с Нарышкиными изначально порадовала императора, однако когда тот решил узнать подробности то его матерные обороты были слышны почти во всех концах дворца. Наконец-то успокоившись он позвал к себе Шувалова.

— Вот скажи мне, Ваня, почему у нас княжеский род вместе со своим вассалом воюет с боярским родом, а император узнает об этом в последнюю очередь. Или тебе твое место уже надоело? — голос императора был обманчиво мягок — Так ты скажи, я быстро тебе замену найду.

На последних словах голос императора лязгнул сталью.

— Ваше величество, я провел с Распутиным беседу, однако князь, судя по всему, решил что теперь ему никто в империи не указ. Если прикажете, через час князь будет сидеть перед вами и очень сильно раскаиваться — князь был спокоен и лишь по глазам можно было понять что он зол, чертовски зол.

— Не надо, я хочу увидеть как наш парнишка с этим справиться. Если ему удастся разобраться с Распутиным то это ещё один плюс в его копилку. А значит когда я его сделаю князем ни одна тварь не пикнет, вспоминая что случилось с Распутиным. Поэтому пока не вмешивайся, но в любом случае следи, если запахнет жареным Распутина в расход — закончил император жёстким голосом — Уж слишком он в последнее время волю взял, пора бы это закончить.

Шувалов коротко поклонился и покинул кабинет, а император вернулся обратно к чтению различных документов. Поскорее бы наследник начал заниматься государством, а то он уже устал от этих идиотов, которые его окружают.

Отдав женщин Нарышкиных бабушке я направился прямиком на кухню. За весь день я почти ничего не ел и желудок начал намекать что так дела не делаются и пора бы вспомнить что он очень важная часть организма. И только после того как я закинул в себя достаточное количество вкусностей он наконец то оставил меня в покое. Сытый и довольный я решил навестить Семёна и посмотреть что ему удалось добиться от Нарышкина младшего. Тот нашелся в подвале где он спокойно и методично превращал Виктора в хорошую отбивную. Рядом на небольшом столике была стопка бумаг исписанных мелким убористым почерком.

— Барин, это ты? А я тут воспитываю отрока. А то кроме злословия ничего от него не добиться было. Однако как начал его чутка бить сразу же говорить начал, шельма.

Я быстренько схватил бумаги и вышел. А то пришлось бы слушать Семена долго, любит он говорить, этого не отнять.