Домой до темноты

Кажется, будто я всегда тебя знала, Эдди, и теперь, когда мы нашли друг друга, нам нельзя расставаться. Мальчик уже предчувствует перемены. Ты был прав, когда (слово неразборчиво): если не рискуешь, потом платишь гораздо больше. Теперь я это понимаю.

Я бросаю его. Приходи вечером. Джун.

Факсимиле письма на голубой бумаге выглядело вполне подлинным: заваленный влево женский почерк, яростные подчеркивания и вымарки, чернильные разводы и нечто похожее на пятна крови. Письмо не доказывало, что Эд Листер был любовником Джун, что в ночь трагедии он находился в доме и убил ее. Но все стрелки указывали в одну сторону.

Как же Эд раздобыл копию письма, которого вроде бы не получал? Может, еще тогда забрал оригинал с места убийства? Или все это время письмом владела Грейс Уилкс? Понятно желание уничтожить разоблачающую улику, но зачем сохранять ее копию? Да еще оставлять на виду? Каждый вопрос рождал три новых. Слишком много переменных величин.

Однако есть несомненное сходство между тем, что Эд якобы говорил в 1979 году Джун Ситон, и его проповедническим тоном, каким он признается в любви Джелене. В одном месте слово в слово: Если не рискуешь, потом платишь гораздо больше…

О господи! Кэмпбелл отер взмокшее лицо.

Все в папке «Хранить вечно» говорило о том, что Эд Листер и прежде охотился и, возможно, убивал. Представляет ли Джелли, какая опасность ей грозит? Все как в учебнике: если между жертвой и охотником возникли отношения, их вероятный итог — насилие.

Но верный ли след? Возможно, улики подбросили намеренно и все это сфабриковано. И что теперь предпримет Эрнест Ситон? Нельзя хватать то, что лежит на поверхности, ибо собственный девиз сыщика гласил: в Сети все не такое, каким выглядит.

Кэмпбелл защемил переносицу. Глаза устали. Сейчас бы вздремнуть — мысль напомнила о том, что в Нью-Йорке остановиться негде. Соберись.

В постепенно раскрывавшейся «истории любви» он замечал приемы охотника, однако не находил главного признака маниакального поведения — сбора информации о жертве. Эд мог бы легко раздобыть личные детали, не всполошив девушку. Он знает, как она выглядит, поскольку есть ее фотография. Однако почти не задает вопросов о ее жизни, работе, друзьях, семье и ее интересах за рамками их отношений; он проявляет интерес к ее музыкальным способностям и предлагает помочь с учебой в Париже, но не удосуживается выяснить ее настоящее имя.

Похоже, его вполне устраивают отношения на уровне сетевой дружбы, безопасно удаленные от реальной жизни. Эд не сознает, что уже отравлен, но возникает опасность ее потерять… и тогда — бац! — он безумно влюбляется. Девушка его отвергает, но малый уже слетел с катушек и не может без нее жить — по крайней мере так это выглядит в файлах Приблуды, — а потому он отправляется в Нью-Йорк, чтобы ее разыскать и… что? Убить?

Возникла мысль, что все это время Эрнест Ситон пытался предостеречь насчет клиента. Тогда понятно, зачем понадобилось «Небесное поместье»: мальчик хотел сказать, что Эд Листер, убивший его мать, готовится повторить представление.

Возможно, это отсроченная месть.

Вдруг Кэмпбелл вскочил и подошел к окну.

На террасе кто-то тихо скребся. Загородившись рукой, сыщик вглядывался сквозь стекло, но в темноте ничего не видел. Наверное, енот. Возможное появление Эда лишало покоя.

И тут огрела мысль: если есть хоть полправды в том, что он узнал о клиенте, про вознаграждение, не говоря уже о премии, можно забыть.

Он стал предметом разового пользования.

Кэмпбелл вернулся к столу и быстро вышел на сайт domoydotemnoty. Едва загрузилась картинка, он ввел пароль и оказался у черного хода виртуального особняка.

В доме горел свет. Дожидаясь выхода «миссис Данверс», сыщик вспомнил гостиную и несчастную Грейс Уилкс с размозженным черепом. Аватар не появился, и тогда он сам пошел по лесной тропинке, уводившей к кладбищу.

Ночь стояла безлунная. Сова молчала. Без фонарика Кэмпбелл не различал могил, но лишь очертания корабельных сосен и кованой чугунной ограды. Обернувшись, он между деревьев увидел, что дом озарился и сияет в темноте, точно морской корабль. Из верхнего окна вдруг повалил дым, а через мгновение оранжевые языки уже лизали карниз крыши. В секунды пламя объяло весь дом. Сыщик тотчас понял, что это не просто имитация пожара — скрытый смысл самоуничтожения поместья был в том, что зловещий сайт полностью выполнил свою задачу.

Страж закончил игру.

С гадким предчувствием Кэмпбелл увел курсор от горящего дома и вернулся к маленькому погосту. В трепещущих отсветах пожара он увидел подтверждение своим страхам.

На третьем надгробии появилось имя:

ДЖЕЛЕНА МЭДИСОН СЕЖУР