Домой до темноты

Ага, колеблется, раздумывая над его предложением.

— Похоже, вы славный человек. Нет, правда, только… А, ладно, какого черта!

Весь этот вздор известен, но интересно, что она предпочтет утаить? Не называя имен, Джелли поведала, что отбивается от ухаживаний женатого мужчины старше себя. Не знай он всей правды, никогда не поверил бы, что речь о человеке, которого она в глаза не видела.

Страж умел слушать: знал, как расслабить собеседника, когда задать вопрос, а когда помолчать. Он сказал, что понимает Джелли, ибо недавно сам был в подобной ситуации и «все еще не может оправиться». Она явно ему сочувствовала.

Страж легко освоил навык показного сопереживания; как сказала одна старая кинозвезда, все дело в верном отклике на реплику партнера.

— Где вы познакомились?

— Знаю, это покажется безумием…

— Стоп, не говорите. — Страж улыбнулся и поднес два пальца к виску, словно осененный догадкой. — В интернете!

— Ничего себе… Как вы догадались?

— Разве не там вы с мистером Дарси [87]поженились?

— И там же развелись. — Джелли изобразила томность и тыльной стороной ладони отерла лоб. — Отныне я свободна.

— Значит, я первый, кто вас поздравит.

Страж шутливо поднял бокал, оба рассмеялись. Теперь, когда взаимопонимание было достигнуто, он не сомневался, что Джелли позволит отвезти ее домой.

А там посмотрим, решил Страж.

53

Прерывистый скрип ржавых петель уже действовал на нервы. Он напомнил об экранных заставках с изводящим звуковым сопровождением вроде бульканья, грома фанфар и космического шороха. В виртуальном доме скрипела дверь черного хода, раскачиваемая ветерком.

Прячась за пластиковой коробкой с остатками большого чизбургера, ноутбук покоился на столе гостиничного номера. Близилась половина десятого, на улице была кромешная тьма. Весь вечер Кэмпбелл безуспешно пытался проникнуть в виртуальную копию дома Ситонов. Видимо, Страж опять решил не впускать — просто из вредности.

Внезапно где-то грохнула дверь, Кэмпбелл вздрогнул и огляделся. В компьютере противное «скрип-хлоп… скрип-хлоп» стало громче и назойливей. Туристские башмаки в прихожей еще не забылись, и потому даже в мотеле было не по себе.

А ну как Страж читает его мысли? Тряхнув головой, Кэмпбелл убавил звук телевизора, где гремел соревновательный Уимблдон, и вернулся к своим баранам. С последней попытки прошло минут двадцать, картинка на сайте перешла в ночной режим, сравнявшись с реальным временем.

К неподвижной парадной двери была приколота записка: «Входи».

Кэмпбелл расчистил бедлам на столе и сел к компьютеру. Щелкнув по приглашению, он оказался в мрачном доме, причем сразу был допущен на площадку второго этажа. Сыщик удовлетворенно хмыкнул.

Перед ним вновь были четыре одинаковые двери. При тусклом свете люстры, висевшей над лестничным колодцем, он ткнул курсором в каждую. Как и прежде, открылась лишь дверь в спальню Эрнеста Ситона.

На кровати свернулся калачиком мальчик в пижаме; зажав руками уши, «Эрни» (аватар представлял собой курносого конопатого паренька) мотал головой, словно в муке. Вначале показалось, что его донимает неприятный шум или музыка.

Но в доме было тихо — во всяком случае, фонограмма сайта молчала.

Затем из-под соседней двери на площадку выползло нечто похожее на туманное или дымное облачко. Беловатое марево подплыло и чудесным образом превратилось в трехмерное слово ЛЖИВАЯ, за которым по буквам возникло еще одно: СУКА. Кэмпбелл понял, что мальчик спасается от мерзкого шума родительской ссоры.

Возникавшие слова тихо плавали над лестничным колодцем, заполняя экран ошметками злобного диалога Гэри и Джун; они пихали друг друга и складывались в обрывки фраз, которые создавали рваный коллаж ненависти.

ЛЖИВАЯ СУКА Ты просто… Я НИКОГДА ТЕБЯ НЕ ЛЮБИЛА У ТЕБЯ ДАЖЕ НЕ СТОИТ… мразь… вокзальная шлюха… БЛЯДЬ Я УХОЖУ ОТ ТЕБЯ

Неужто заплачу? Дашь всякому, кто на тебя взглянет БОЖЕ, ЖАЛКИЙ ЧЕЛОВЕЧЕК ХА-ХА, МИСТЕР ВЯЛЫЙ

Не можешь без него жить? Так влюблена? Задумала бросить нас, душенька? Ну-ка посмотрим… НЕТ… ТЫ ВДРЕБЕЗГИ ПЬЯН, ГЭРИ… чем тебе помочь. На, отведай-ка, манда

Постановка впечатляла: было почти жаль мальчика, зарывшегося головой в подушку. Потом, словно его терпение лопнуло, «Эрни» спрыгнул с кровати и выбежал на площадку. Сквозь плавающие слова он на цыпочках прокрался мимо родительской спальни и, минуя предательски скрипучие половицы, спустился по лестнице.