Доминирующая раса

Дитриху пришлось ещё дважды повторить про «живые мины». И один раз вообще объяснить, что это такое. Я просыпалась, хлопала глазами, что-то говорила, ругалась и засыпала снова, и так раз пять.

…меня спасли не то чтобы чудом. Просто случайно. Инерция вынесла сброшенный модуль далеко от гибнущего «Искандера», через пару минут ему предстояло врезаться в борт «Виджайи». Оттуда вышла эвакуационная шлюпка.

А жизнеобеспечение сработало безупречно. Откажи система, даже чудо не позволило бы мне уцелеть. Но система сработала, у неё всего лишь полетели настройки.

Температура внутри модуля была минус пятьдесят пять по Цельсию.

Малыш всех напугал. Ему тоже пришлось несладко, но он находил силы бегать и верещать — а с его размерами и естественным вооружением получалось это очень грозно.

Благо, что на «Виджайе» тоже были экстрим-операторы.

В медотсеке я провалялась почти тридцать часов. Меня могли бы вытащить и раньше, но решили не торопиться, потому что поставить в строй до окончания драки всё равно не успевали. Кого угодно другого бы успели, но не экстрим-оператора: тяжёлый шок в нашей профессии равносилен серьёзному ранению.

Такие издержки.

Зато очнулась я как раз к фильму.

В принципе, никакой разницы. Есть тяжёлая, опасная и не особо зрелищная работа пилотов, артиллеристов, десанта, операторов камуфляжных установок и кораблей-обманок. Есть камеры слежения, достаточно правдиво фиксирующие их работу. Есть люди, монтирующие из этих материалов документальные фильмы. Когда ситуация горячая, рейтинг звенит, и зрители требуют ещё, чего угодно, но только бы ещё чего-нибудь о происходящем, — фильм могут сделать за несколько часов.

Мне в юности довелось участвовать в гуманитарной операции на Земле-2. Подавляли выступления сепаратистов. Даже во время уничтожения наркозавода на Первой Терре жертв было меньше. Но я не о жертвах; когда мы вернулись на базу, то по двум частным каналам уже крутили полностью свёрстанный новостной выпуск. Интервью, мнения высших лиц, правозащитников, руководителей партий. Мы ещё умыться не успели, а они все уже были прекрасно осведомлены о произошедшем.

…я не знаю, почему против нас не применили резаки, которые у противника совершенно точно были, по сведениям журналистов. Результат операции мог бы получиться совершенно иным. Во всяком случае, наших трупов на той площади осталось бы куда больше. Кто и как в этой бойне сумел бескровно конфисковать у террористов оружие, я тоже не поняла.

И ещё. Мы с Аджи стояли в оцеплении с самого начала. Я своими глазами видела, что в толпе демонстрантов есть вооружённые люди. Но правительственные отряды начали стрелять первыми. В новостях сказали, что начали атаку сепаратисты. Может, они начали её где-то очень далеко от нас. Не знаю.

Фильм о трагических событиях на Терре сделали за двадцать часов. Съёмки оказались так удачны, что лента, «Земляне-Два», завоевала премию. А Киноассоциация присвоила ей рейтинг R, за жестокость и натуралистичность…

Так что опыт у журналистов был. И с материалами — не проблема.

Документальный фильм о сражении у беспланетной звезды GHP-70/4 уже сняли.

Нет никакой разницы. Точно так же, как я сейчас, этот фильм будут смотреть сделавшие свою работу пилоты и артиллеристы, смотреть и восхищаться тем, как их работа выглядела на самом деле…

Урмила, майор медслужбы на «Виджайе», поймала Дитриха в коридоре, когда он нёс мне запись, и попыталась его развернуть. Она, конечно, была по-своему права, но позволила себя переубедить. Не без охоты.

Пациенту, пострадавшему от недавних событий и едва отошедшему от шока, конечно, не стоит смотреть рассказ о них.

Если только это не рассказ о победе.

Нормального портативного телещита не нашлось, и Дитрих принёс обычный листок электронной бумаги. Мы вместе долго пытались его приспособить так, чтобы поверхность не отливала нефтяной радугой, и в процессе стукнулись лбами.

Листок устроился на спинку кровати как-то сам собой, а мы долго смотрели друг на друга. В какой-то миг мне показалось, что между нами сейчас состоится телепатический контакт. Но у Homo sapiens всё же есть другие способы общаться без слов.

Дитрих снял с левой руки железный браслет и надел его мне на запястье. Металлические звенья оказались горячими и такими тяжёлыми, что я не смогла удержать руку на весу; он взял её и поцеловал ладонь. Пока у меня по спине бежали мурашки, как ни в чём не бывало сел на пол. Включил запись.

Первая картинка была мне знакома: пустой мостик «Гагарина».

С минуту друг друга сменяли голографические поля визуализаторов. Должно быть, с разных кораблей. Последний, адмиральский, покрывал невероятную площадь. На «Испел» местер Нараян перепутал эскадры, потому что поле айлэндова «визика» было недостаточно широким; а ведь его приобрёл для себя сын миллиардера. Вряд ли поскупился.