Доминика

Злой, взбешённый. Ноздри вздуваются, челюсти сжаты, глаза горят.

– Ты что там вытворяла?! Совсем уже, что ли?! – цедит сквозь сжатые зубы.

– Как хочу, так и танцую. Ты мне никто, понял? – хочу вырваться, но он еще сильнее зажал мою руку и толкнул к стене, надавил всем своим телом.

– Я тебе уже сказал, ты – моя.

– Твоя – Алла. Немедленно отпусти меня и вали к своей невесте!

«Хоть бы не заплакать, только бы не заплакать».

– Какая невеста, ты о чем?

– Не делай такое лицо, будто ты ничего не знаешь.

– Я не понимаю, о чем ты. Объясни толком.

– Не обязана, иди к своей суженой и там сам объясняйся.

– Доминика! – о-о-о, кто-то сейчас взорвётся, не вижу, но ощущения – как будто пар из ушей валит, – говори, что за бред с невестой?

Неужели она соврала? Но… как так, разве такое говорят в шутку?

– Алла сказала, что ты сделал ей предложение, – смотрю на него в упор, хочу увидеть реакцию.

– Что-о? – а он действительно удивлён. Ну не может же человек тáк притворяться. – Что за ***ня?

Морщусь, не люблю, когда матерятся.

– Извини, вырвалось. Но это полная чушь, Доминика. Я не делал ей предложения, слышишь. Так ты из-за этого так «зажигала» сейчас с Марком? Ты же моя девочка, – с нежностью и улыбкой на лице гладит мою скулу рукой, – моя девочка ревнует, – и такие чёртики довольные в глазах.

– Пошёл ты к черту, Макс. И забирай свою девушку с собой, раз уж не невесту.

– Да, сейчас она моя девушка, но это не надолго.

«О чем это он? Не понимаю».

– Доминика, потерпи немного. Неделю, может, две. Ну, максимум месяц. Я все разрулю, и мы будем с тобой.

– Ты о чем? – а сердце понемногу, еле-еле, начинает биться с надеждой.

– Я не могу тебе сейчас все рассказать. Но через время обязательно скажу, и я уверен, ты меня поймёшь и простишь.

– Макс, я хочу знать сейчас.

– Любопытная моя девочка, – и при слове «моя» ритм сердца ускоряется, – все расскажу, но только не сейчас. Потерпи немного.

Смотрит так нежно и с надеждой, что все бастионы, выстроенные за эти несколько часо, просто пали. Так хочется поверить, что все, что было между нами, – не только от избытка моих чувств, но и его.

От взгляда его красивых серо-голубых глаз я просто таю. И перед ним снова я, простая и наивная Доминика.

«Нет! Нет! Соберись!»

– Сколько? – рискну. Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, и гадать: «А вдруг все было бы по-другому?»

– Максимум месяц.

– Хорошо. Тогда не приходи и не звони мне в течение этого месяца. Когда все разрулишь, как ты говоришь, тогда я жду тебя с объяснениями. Не факт, что я пойму и прощу, но хотя бы выслушать обещаю. До тех пор не хочу с тобой встречаться. Ни с тобой, ни с ней. А теперь отпусти, меня девочки ждут.

Он явно не такой ответ ожидал услышать. Глаза опять стали стальными.

– Может, не девочки, а мальчик? Настойчивый и привлекательный, который облапал тебя, как мог, во время танца?! А может, ты этот месяц без меня собираешься провести с ним? Чтобы, так сказать, «сравнять счет»? Один – один, так, Доминика?

– А если даже и так, то что? Имею право! Я девушка свободная.

– Доминика, не зли меня.

– Макс, ты обременен отношениями с Аллой. Как освободишься, там и посмотрим. Я не буду запасной. Никогда, слышишь?! Никогда! А если вы женитесь, то тем более! Я не буду разрушать семью!

– Какую семью? Ты о чем? Я же тебе сказал, я не делал ей предложения.

– Твое слово против ее. И кому мне верить?

– Верь мне. Я не говорю, что без ума влюблен. Потому что не знаю этого чувства и не хочу лгать. Но я точно знаю, что не хочу тебя делить с Марком.

Пытаюсь его оттолкнуть. Чертов собственник. Игрушку не хочет делить. А чувствовать, ничего не чувствует.

– Пусти меня!

– Нет. Сначала ответь.

– Ничего не обещаю. Я тоже не уверена, в своих чувствах к тебе. Может, это просто симпатия, и скоро все пройдет. Особенно, если рядом будет молодой и симпатичный мужчина.

– Да, конечно. Поэтому ты свою девственность отдала мне, потому что ничего ко мне не чувствуешь. Научись лучше врать, и тогда, быть может, я тебе поверю.

Моя свободная рука как-то сама поднялась и влепила ему пощечину. Слезы, предательские слезы выступили на глазах.

Макс отпустил мою руку, но только для того, чтобы впечатать меня в стену посильнее, схватил мои руки и поднял их над головой, закрепив в этом положении одной своей рукой. И начал целовать меня. Жадно, грубо, страстно. Выбивая все мысли из головы и оставляя лишь желание быть с ним, быть его женщиной…

Я почувствовала, как вторая его рука поднялась по внутренней стороне бедра, а потом и вовсе залезла ко мне в трусики.

Хотела воспротивиться такому наглому, но все же желанному проникновению, на что Макс оторвался от моих губ и «пошел в наступление»: начал целовать мое ушко, дышать в него. Мои ноги сразу стали ватными. Непроизвольный стон вырвался прежде, чем я смогла его подавить. Два его пальца раскрыли мои половые губы, а третий заскользил вверх-вниз, едва задевая клитор.

Я еле сдерживала желание раздвинуть ноги пошире, чтобы продолжить более откровенную ласку.