Доминант

«Рада ли я? Трудно ответить сразу на этот вопрос. С одной стороны мы обсуждали уже кое-что с тобой. Ты забыл? Идеально оставаться в таких позах и на таком расстоянии… Я боюсь и за тебя. Ты не умеешь себя контролировать. Следует бояться итак, что всё тайное становится явью, а тут мы своё тайное выставим на обозрение. Ты думаешь, среди людей нет таких, которые считывают всё по глазам, жестам, мимике, ужимкам? Или ты думаешь, что мыслью не поведёшь о нас при других? Но тогда зачем нужно это сближение, если мыслей друг о друге не будет. Но в том-то и проблема, что ты всё это организовываешь ради этих самых мыслей, чтобы они постоянно прибывали в твоей голове. Я тебе очень благодарна за то, что ты проделал ради меня, но я боюсь. Я замужняя женщина, я не хочу касаться моментов, которые разрушат мою семью. Больше сеансов, чем мы с тобой проводили, мы проводить не сможем, а начнём, рискуем разрушить созданные нами отношения, а самое главное - свои миры. Ты думаешь, вызови ты меня к себе лишний раз для «деловой беседы», и этот лишний раз сразу не привлечёт к себе внимания твоих сотрудников, твоей секретарши? И при этом, заметь, я больше о тебе беспокоюсь. Ты не умеешь себя контролировать».

Это я–то не умею себя контролировать? Но стоп, на Марту злиться нельзя. Я тогда начну плохо о ней думать, эти мысли полетят к ней. Всё, гнать плохие мысли о Марте. Гнать.

Как-то у меня сегодня не ладятся дела.

Я написал ответ:

«Я всё это организовываю, чтобы чаще иметь возможность видеть тебя, и всё. Если бы я не мог себя контролировать, добился бы я того, чего добился? Разве это не есть результат чудовищного контроля? В конце концов, я могу полностью устраниться от твоего салона, и ты сама будешь решать, когда и зачем встречаться со мной. Ты боишься, что не сможешь быть директором? Каким будешь, таким будешь. Ты думаешь, что я ожидаю прибыли от твоего салона? Она мне не нужна. Это для тебя. Я смогу не вызывать тебя «лишний раз» для «деловой беседы». Могу появляться у тебя, сколько того будет требовать бизнес. И тебе не стоит беспокоиться, что я чем-то смогу разрушить наши миры. Ты ошибаешься, что я не умею себя контролировать, ты даже не представляешь себе, как я умею себя контролировать, а главное - других. Поверь, в нашем случае мой самоконтроль, каким ты его себе представляешь, менее всего будет представлять для нас опасность, более всего опасно, как ты правильно заметила, любопытство других. А вот это будет у меня под контролем. Уже под контролем, но так как мы затеваем такое предприятие, то я сделаю так, что контроль будет ещё лучше. Ничего, Марта, не бойся. Я всё сделаю так, что мысли ни у кого не возникнет. А если возникнет, я буду узнавать о них раньше их хозяев».

Не успел я задуматься, как в дверь постучали.

- Да! – выкрикнул я.

Вошла секретарша, закрыла дверь.

- Господин директор, к вам Татьяна, - сообщила секретарша, когда двумя руками сзади себя ей удалось прикрыть дверь, руки она оставила за спиной. Меня передёрнуло от позы и тона.

- Ну, пусть войдёт, - ответил я, - а когда она уйдёт, принесите мне кофе.

- Да, господин директор.

Вошла Татьяна с документом, который я попросил.

- Присядьте, - говорю я ей, бегло пробегая взглядом документ.

Марта ответила так, как не должен был ответить человек, в жилах которого течёт кровь хоть сколько-нибудь руководителя, а значит, её дело придётся вести другим, мне. Пока Татьяна присаживалась, я уже отыскал непонравившийся мне момент.

- Чёрт, Татьяна, слишком экспрессивный красный цвет вы подобрали. На любом белом фоне, на белой стене, например, логотип будет смотреться, как пятно крови, а это не лучшая ассоциация. Чёрточка у логотипа толстая. Нет. Пока ничего переделывать не будем. Я пока понадеюсь на ваше чувство рекламы. Завтра нас посетит директор этого салона, с ней ещё раз обсудим.

- Как вы скажите, господин директор, - я заметил нотки раздражения в голосе Татьяны. Выяснять не стоило, и так всё ясно. Конечно, вообще не интересовался проектом, а тут в самые азы полез. Я бросил на неё взгляд.

- Татьяна, я вас уважаю?

- Да, господин директор.

- Поэтому, когда речь заходит о принципиальных вещах, касающихся работы, которую я вам вверил, я бы хотел слышать от вас конструктивное сопротивление моим мыслям, а не слепое согласие. И вообще, вам идёт отстаивать свою точку зрения. Как никому. Ладно, Татьяна, возьмите документ, он скорей может вам понадобиться сегодня, чем мне. Но вышлите мне его электронную версию.

Татьяна взяла документ и ушла.

Я повернулся к компьютеру. Так. Кто должен послать Марте приглашение на собеседование на завтра? Не будет ничего страшного, если это сделаю я? Нет, лучше это сделает секретарь, а ведь правильней, чтобы отдел кадров…

В дверь постучались.

- Да! – выкрикнул я.

- Кофе, господин директор, - произнесла секретарша, вплывая в мой кабинет.