Домик в деревне

— Ну, водись с Аринкой, коль так. Неплохо то. Сдачи давать надо. А коль забижать кто станет, так не молчи, сказывай. Тока не спалите никого.

Так и стали они обои дружить. Аринка-то все реже гулять выходила, потому и Нюрка дома больше сидела, делами занималась, что мать прикажет. Но, ежели Арина заходила, Нюрка бросала все и мчалась прочь из дома вслед за подружкой. Бедокурили, конечно, тоже.

Нюрке уж больно нравилось, как Аринка с огнем управляется. Та ей еще разное показала, с огнем-то играясь. И вот подбила ее как-то Нюрка мячиками огненными кидаться. А чтоб не подпалить чего, кидать их в бочку с водой. Чтобы сразу гасли. Ну и побились они, что Аринка промахнется в соседскую бочку. Аринка тока посмотрела на нее и серьезно сказала:

— Я же их туда направляю. Я не промахнусь.

— Промахнешься! Бочка-то сильно далече! Али не долетит, али что. Кидай!

Аринка формировала огненные мячики в ладошках, будто снежки лепила, и кидала их в бочку. Раз попала, другой, а на третий Нюрка ей под руку подлезла, девочка на секунду отвела взгляд от бочки, и мячик полетел чуть в сторону и вверх, да упал на соседский сенник. А тот возьми, да вспыхни. Аринка растерялась, а Нюрка ей:

— Бочка! Бочка с водой! Туши скорее, нето сесть не сможем обои!

Аринка ладошки-то выставила, бочка и взлетела над сенником. И в тот же миг из дома выскочила заголосившая соседка.

— Переворачивай! Переворачивай ее скорее! — зашептала Нюрка.

Аринка бочку-то и перевернула. Вся вода из бочки вылилась на сено. Огонь погас.

— Бросай бочку там! Скорее! — дернула ее Нюрка. — Кидай, да тикаем!

Аринка бочку-то и отпустила. Упала та наверх сенника, да там и осталась.

Попало тогда обоим сильно, но больше Нюрке, конечно — трогать Аринку Захар не посмел, даже головой в ее сторону не покачал. А Нюрку выпорол, как сидорову козу. Ну да Аринка быстро дело поправила.

В другой раз Аринка пришла, а Нюрку отец не пускает — картошку копают.

— Нет, Арина, не серчай, но покуда картопля не выкопана, никого не пущу, — прогудел Захар, утирая пот.

— Дядька Захар, а когда картошку из земли достанут, пустишь? — наклонив головку, серьезно поинтересовалась Аринка.

— Тады пущу, ежели силы бегать останутся, — усмехнулся тот в бороду.

— Гляди, дядька Захар, ты свое слово сказал, — произнесла Аринка, и, присев, прижала ладошки к земле.

Сперва ничего не происходило, и Игнатовы вернулись к работе, уже не обращая на девочку внимания. Спустя немного времени Аришка привстала, постепенно все выше поднимая над землей руки ладошками вниз. Губа у нее была прикушена, а на лбу выступили маленькие капельки пота.

Вдруг из ямки, выкопанной Захаром, вверх взлетела картошина. За ней другая. И еще, и еще. Земля зашевелилась, и, пробиваясь сквозь нее, в воздух одна за другой взмывали картофелины и замирали на уровне пояса. Захар в ужасе обернулся. Аринка стояла на краю поля, вытянув перед собой руки ладошками вперед, в глазах метался огонь, со лба стекали капли пота, а из прокушенной губы сочилась кровь.

Будто почуяв, что на нее смотрят, Аринка подняла глаза на Захара и спросила спокойным, ровным голосом, чуть насмешливо:

— Ну что, дядька Захар, можа, и пожарить сразу, ась?

— Ну что ты, Аринушка, мы сами… — растерянно глядя то на девочку, то на висящую вокруг него в воздухе картошку, пробормотал Захар.

— Тады говори, куда складывать, — усмехнулась Аринка.

— А вот сюды и клади… — едва шевеля губами, произнес Захар. Сдвинуться с места он боялся.

Картофелины поплыли мимо него к его ногам, и там опускались, складываясь в кучку. Захар, открыв рот, наблюдал за мягкими движениями Аринки. Когда последняя картошина заняла свое место, Аринка, склонив голову набок, тем же ровным голосом поинтересовалась:

— Дядька Захар, слово свое помнишь ли?

— Помню, Аринушка, помню…

— Ни одной картопли в земле не осталось. Проверять станешь?

— Ну что ты, Аринушка, что ты… — будто в трансе, проговорил Захар.

— Так что, пустишь Нюрку гулять? — с интересом в ставших обычными, карими, глазах наблюдая за ним, поинтересовалась Аринка.

— Пущу, как жеть не пустить-то… Ступай, дочка, побегай… — все так же растерянно пробормотал глава семейства.

Нюрка, дрожа от едва сдерживаемого смеха и крепко закрывая ладошкой рот, чтобы не проронить ни звука, молнией метнулась мимо стоявшего в ступоре отца и, на бегу схватив Аринку за руку, потащила ее за собой. Выбравшись за пределы своего участка, Нюрка повалилась в траву и зашлась в хохоте.

Два года так-то прошли. Нюрке уж семь лет сполнилось, Аринке, значит, шесть. Аринка к тому времени уж почти и гулять не ходила, дома все сидела. Да серьезная стала до жути.

Так глянешь на нее — девчонка и девчонка, черненькая, смугленькая, две косицы, ножки — палочки, ручки — веточки. Только то, что хороша — глаз не отвесть. А росточком махонькая, да складненькая вся.