Домик в деревне

– Дедушка, я заблудилась… Отведи меня к маме! – а у самой губка нижняя дрожит, глазки заблестели – вот-вот заплачет. – Моя деревня Нелюдово называется, мы там живем.

– Знаю я. Мамка тебя обыскалась, плачет. А ты пошто в лес-то пошла, никому не сказавши, да еще и одна, ась? Разве то можно? – помогая подняться девочке и отряхивая ее от иголок, добродушно ворчал дед, радостный, что нашлась пропажа.

– Я не одна пошла… Мы с Аришкой пошли вместе. Грибы искать… – опустив голову, пробормотала Лерка. – Я маме хотела грибов найти… А потом она одна убежала, а я потерялась… А может, она тоже потерялась, а, деда? – подняв голову, с надеждой посмотрела на него девочка. – Ты Аришку тоже найдешь? Вдруг она тоже потерялась и плачет?

Ведя девочку за руку, и боясь выпустить ее ручонку – а ну как опять потеряется? – Иван Васильевич нахмурил брови.

– Аришка, говоришь? – кряхтя подбирая брошенную корзинку, переспросил дед. – А где твоя Аришка живет, знаешь? – задумчиво спросил старик.

– Ага, знаю. Она рядом с нами живет, через два дома, – кивнув, ответила девочка.

– Через два дома от Игнатовского? У Левонихи, чтоль? Никак Аринка то… – пробормотал дед себе под нос. – С бабушкой живет? – напряженно поинтересовался дед. – И прячется хорошо, да?

– Ага, – кивнула Лерка. – Деда, я есть хочу… Мы скоро домой придем?

– Скоро, скоро… – ворчливо пробурчал Иван Васильевич. – Леший-батюшка, выведешь нас с этим горюшком к дому-то? Я в долгу не останусь, медком завтрева побалую, – громко, кланяясь на все четыре стороны, проговорил дед. – Поклонись Хозяину леса-то! Чай, не развалишься, – по-прежнему не выпуская руки девчушки, сказал он ей. – Спасибо скажи, что сберег тебя, глупую, да меня к тебе привел, – поучал старик.

Девочка торопливо и неловко поклонилась, копируя деда, пробормотав: «Спасибо, Леший-батюшка». И тут же, подняв голову, с любопытством спросила:

– А почему ты его хозяином зовешь? И как это – сберег?

– Хозяином леса зову, потому как Леший в лесу хозяин. Он за лесом следит, за растениями, за животными, все его слушают тут и ему подчиняются. Он и подарками одарит, и накажет, в лесу все в его воле. А сберег – сохранил, живой тебя оставил. Потому как тут и болота есть, потонуть могла, и лоси, и волки, и кабаны тоже водятся – тебя задрать могли и съесть, а он того не допустил. Вон на полянку хорошую да сухую тебя привел, и охранял, чтобы никто не обидел, – дед, идя по только ему понятным знакам, уверенно вел девочку по лесу, обстоятельно отвечая на ее вопросы.

К краю леса они подошли уже на закате, солнце уж большей частью за горизонтом скрылось. Иван Васильевич в подсказках Лешего больше не нуждался – уж в своем-то лесу он каждый кустик наизусть знал. На пенечке, на котором дед оставлял подношение для Лешего, лежала небольшая часть горбушки и яблоко. Дед не успел остановить девочку – не ожидал он, что ребенок, увидев горбушку хлеба, побежит к нему и начнет жевать. А Лерка и правда очень сильно проголодалась. Потому, увидав лежащую на зеленом мху румяную горбушку, пусть и не целую, не важно, девчонка выдернула свою ладошку из шершавой руки деда и, схватив хлеб, засунула его в рот. Дед только головой покачал, да принялся извиняться перед Лешим за дитя малое, неразумное.

Поклонился, глядь – а там белый стоит, да красивый какой! Не выдержал дед, наклонился срезать его, а рядом еще один, чуть поменьше, и еще, и еще… А на шаг от него и красная шляпка подосиновика стыдливо из травки выглядывает. Так, не отходя от того пенечка, Иван Васильевич полную корзину отборных грибов нарезал. А к тому времени и Лерка горбушку дожевала и к яблоку приглядывалась, с какого боку его укусить.

Поклонился Иван Васильевич Хозяину низко, поблагодарил его за щедрость да милость. Лерка, на него глядючи, повторила все и вопросительно на деда уставилась.

– Деда, а мы домой пойдем? – нетерпеливо дернув его за куртку, спросила девочка.

– Пойдем. Уж почти пришли, – пробормотал дед, снова крепко ухватив девочку за руку. По деревне идти было мимо его дома, потому дед заглянул к себе, оставить корзинку с грибами. Пока корзинку ставил, Лерка с земли пару яблок ухватила, и в одно сразу впилась зубами, глядя на деда виноватыми глазами. Потрепав заскорузлой ладонью девочку по голове, дед, вздохнув о дополнительной задержке, пошел к дому. Усадив ее на крылечке, зашел в дом, отрезал ей бутерброд с толстым куском колбасы, и, набив ей карманы печеньем, спешно повел ее домой. Углядев, кого Иван Васильевич ведет за руку, за ними следом побежала добрая половина деревни – поглазеть.

Барабаниться в калитку пришлось долго – уж сумерки на землю опустились, пока от леса дошли да в калитку стучались. Наконец, на дорожке, ведущей к калитке, показалась медленно идущая Юля. Шла девушка неровно, пошатываясь. Взглянув на нее, Иван Васильевич только головой покачал – бледная, губы синюшные, под глазами круги черные, темные волосы словно прядями покрасили – столько в них седины стало.