Домик тетушки лжи

– Знаешь, мать, – вздохнул сын, – нельзя быть такой идиоткой! Это же кино! Тут все понарошку!

– Но я видела человека, очень, просто до жути похожего на тебя… Погодите, кто же тогда упал?

– Максим Иванович, – спокойно пояснил Боря, – под балконом мученической смертью погиб Максим Иванович.

Я резко села.

– Кошмар. Вызвали милицию?

– Зачем? – веселился режиссер.

– Как? Человек погиб!!!

– Максим Иванович – болван, – спокойно пояснила Зайка, – так ему и надо!

Чувствуя, что сейчас опять грохнусь в обморок, я прошептала:

– Знаешь, Ольга, от тебя я не ожидала такой жестокости!

Раздался громовой хохот.

– Можно, я покажу мусечке Максима Ивановича! – заорала, подпрыгивая на месте, Маня.

– Валяй, – ответил Борис.

Маруська метнулась к выходу. Я вжалась в диван и закрыла глаза. Нет, только не это! Они что, все с ума посходили и собрались демонстрировать мне останки несчастного мужика, рухнувшего со второго этажа…

– Ну, мусенька, открой глазки…

Я покорно выполнила приказ. На полу лежала… кукла.

– Так это…

– Манекен, – в полном восторге сообщила Маруська.

– Киношники зовут подобное чучело «болван», – добавил Федор.

Маруська безостановочно тарахтела:

– Вот, смотри, ну смотри же… Сюда крепится мешочек с фальшивой кровью, понимаешь? Максим Иванович падает, емкость лопается, фр-р-р… кругом красные брызги.

– Зачем вы его по имени зовете? – только и сумела пропищать я.

– А как же, – ухмыльнулся Борис, – актер все же! Сколько ему достается! Бедненький Максим Иванович, вот уж кто гибнет во имя искусства!

Все присутствующие опять захохотали. Ощущая себя полной идиоткой, я поползла на второй этаж и забилась в кровать. Сон начал медленно затягивать меня в свое вязкое болото. Уже собираясь окончательно отдаться Морфею, я неожиданно подумала: «Как странно поступила Соня Кристалинская! Выгнала из дома собственного сына».

Сон пропал. Я села на кровати, потом встала, подошла к балкону и закурила. Надо же, так перепугалась, когда увидела летящее вниз тело, одетое в свитер Аркашки. Интересно, а как бы я поступила, случись у нас дома, не дай бог, история, как у Кристалинских?

Вздрогнув, я вернулась в кровать. Иногда не следует задавать себе кое-какие вопросы…

Натянув одеяло на голову, я продолжала лежать без сна. Потом опять встала и закурила, старательно выгоняя дым в форточку. Надеюсь, что господь никогда не пошлет мне подобное испытание. Впрочем, если Кешка изменит жене, я сделаю все, чтобы спрятать от Зайки неприятную правду…

Окурок полетел вниз. Дрожа от холода, я нырнула под одеяло. Ну, Дашутка, наедине с собой надо быть честной. Я никогда не смогла бы выгнать сына из дома, ни в каком случае, это абсолютно исключено, и поведение Сони Кристалинской кажется мне по крайней мере странным.

ГЛАВА 17

Утром меня разбудил громкий лай Банди. Часы показывали семь. Вспомнив, что сегодня нужно ехать к Гене Кристалинскому, я, охая и вздыхая, сползла на первый этаж, где наткнулась на гроб. Возле полированного ящика стоял Борис, гневно выговаривающий питбулю:

– Слышь, парень, ей-богу, мне это надоело!

– Что случилось? – поинтересовалась я.

Режиссер пропел:

– Дашенька, доброе утро. Извини, разбудил тебя.

– Ничего, мне пора уходить.

– Все убегаешь, – придвинулся совсем близко мужик, – не хочешь даже разговаривать.

И он неожиданно обнял меня за плечи.

– Ну что ты, – я попыталась вывернуться из цепких объятий, – просто у меня работа!

– А Маня сказала, ты бросила преподавать.

Обозлившись на болтливую сверх всякой меры дочь, я быстро нашлась:

– Действительно, я прекратила одно время сеять разумное, доброе, вечное, но теперь опять взяла группу.

Борис придвинул лицо совсем близко.

– Ну хоть вечерок посиди дома, дай возможность за тобой поухаживать…

– Извини, – вертелась я, словно червяк под каблуком, – боюсь, это не понравится моему бойфренду.

Борис разжал кольцо рук.

– У тебя есть любовник?

Решив сменить скользкую тему, я быстро спросила:

– Что наделал Банди?

– Лезет все время спать в гроб, – возмутился режиссер, – просто отвратительно!

– Сегодня же прикажу Ивану разломать ящик в куски, – пообещала я.

– Ни в коем случае! – перепугался Борис. – Ты с ума сошла!

– Но этот похоронный атрибут надоел мне до жути, – ответила я, – мало того что занимает много места и вообще выглядит отвратительно, так еще Бандюша избрал его любимым местом для отдыха, а мне категорически не нравится, когда собака спит в гробу!

– Дашенька, – вздохнул режиссер, – если тебе и впрямь некуда девать сей предмет, подари его нам.

– Зачем?

– Мы бедные киношники, вечно экономящие средства. Сериал, который сейчас снимаем, нельзя назвать даже малобюджетным, он крохотнобюджетный, у нас жалкие копейки. Честно говоря, нам просто повезло с вами, потому что сумели сберечь кучу средств, оказавшись в Ложкине. Сняли ваши интерьеры, машины… Будем работать с животными… И уж совсем подфартило с гробом. В сценарии есть сцена шикарных похорон, поняла?

– Ладно, – кивнула я, – только после окончания съемок все равно нужно сжечь его.

– Заберем гробик с собой, – пообещал режиссер.

Потом он неожиданно опять обнял меня.