Домик разбившихся грёз

— Нет, я сразу позвонил тебе. — я удивлён, что он не поделился сперва с ней, бросаю быстрый взгляд на сына. — Она бы не решилась попросить, побоялась бы, что ты откажешь.

Это моя вина. Когда жена сунула мне под нос телефон с социальной рекламой о том, что тяжелобольной ребёнок нуждается в родительской любви, я отказал. Мы перечислили фонду значительную сумму, но я отказал. Причина до банального проста: я побоялся, что очередная потеря пошатнёт её рассудок. Покажите мне человека, который посмеет меня упрекнуть!

Но сейчас… Я знаю, что эта чудовищная и неправильная ситуация до невозможной невероятности… правильная.

— Спасибо, что сделал это для неё, — искренне говорю Сашке.

— Я, вроде как… — он задумчиво лохматит волосы. — Для вас, пап.

И я понимаю, что он действительно принял наши отношения.

Чтобы осуществить свой замысел, я без зазрения совести задействую все свои связи. Мне кажется бесконечным время, проведённое вдали от Али, которая беспокоится о причинах задержки. Но мне удаётся и успокоить жену, и сохранить свою бурную деятельность в тайне.

Конечно, это затрудняет дело. В чужой стране действовать и представлять её интересы мне непросто. Но помощь неожиданно приходит от Милы.

Моя бывшая жена после длительной реабилитации готовится связать свою жизнь с конгрессменом. Именно благодаря его содействию мне удаётся оформить все необходимые документы для вывоза детей в кратчайшие сроки, ведь оставлять их надолго в системе для меня невыносимо.

За эти дни я практически не покидаю стен больницы, полностью посвятив себя заботе о детях. Мы познаём друг друга и проверяем на прочность, чтобы по возвращении домой я смог с полной уверенностью рассказать всё своей Алевтинке.

И вот, спустя бесконечные дни разлуки, я возвращаюсь домой. В аэропорту меня встречают Бакинские с необходимыми ресурсами. Детские кресла, полезный перекус, более тёплая одежда для малышни.

Мне не верится, что всё это происходит на самом деле. Я везу домой наших детей! По всем документам, от макушки до пят, они наши. Стефания и Артур Мельченко. От прошлой жизни у них остались лишь их имена. В новой — у них уже есть отец, который души в них не чает, и я ни секунды не сомневаюсь, что Аля примет их так же скоро, как и я.

Я прошу Николая с Полиной оставить нас в этом удивительном моменте одних, поэтому они уезжают. И только после этого я заношу детей в дом.

Когда Аля, заслышав шум, выглядывает со второго этажа, я уже снимаю со Стеши комбинезон и приступаю к Артуру.

— Алекс, ты вернулся? — слышу издалека.

— Мы вернулись, — отзываюсь в ответ.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Торопливые шаги шлёпают по лестнице, и светлая макушка высовывается из-за угла.

— Почему ты не предупредил, что будешь не один? — перехватываю её взгляд.

Её огромные глаза смотрят в неверии на раскинувшуюся картину.

Как я, держа на руках Артура, расправляюсь с зимней одеждой. Как ко мне жмётся смущённая Стефания.

Жена прикрывает рот ладонью. Горячие слёзы струятся по её лицу, но впервые за долгое время я спокоен. Она счастлива.

Бросается вперёд, падая на колени, бережно стискивает в объятиях нашу дочь, и я опускаюсь на пол. Поближе к ней. С нашим сыном на руках.

Мы смыкаем объятия. Я и моя любовь. Мы и наши дети между нами. Наша семья теперь полна, и я смотрю в благодарные глаза своей супруги и понимаю, что она тоже стала цельной. Хоть я и не могу изменить всех бед, произошедших с ней, но я смог исцелить её. Разве это не чудо, не дар Божий?

Этот бесценный момент на долгое время сохранится в памяти. Моей, её.

День, когда в нашем доме перестали разбиваться грёзы.

День, когда в нашем доме зазвучал детский смех.

День, когда я вернул наших детей домой.

46. Аля

Прошло полгода

Мне снится прекрасный сон, и я улыбаюсь.

Горячие губы Алекса скользят по моей груди, мужчина втягивает в рот сосок и раскатывает на языке, порочно посасывая, пока его шаловливые пальцы сдвигают мои трусики в сторону и касаются изнывающих складок.

Рукой сжимаю вторую грудь, пытаясь потушить пламя возбуждения, и Алекс резко входит на два пальца. По самое основание.

— Какая ты влажная, Алечка, — с усмешкой шепчет он, — только дотронься, и ты вся истекаешь соками. Хочешь меня?

— Пожалуйста, Алекс, возьми меня! — стону я, и мне на губы тут же ложится большая ладонь.

Я распахиваю глаза, натыкаясь на горящий от страсти взгляд своего мужа. Он извлекает из меня пальцы, пошло обсасывает их и целует меня. Я чувствую свой вкус на его языке, и это заводит меня ещё сильнее.

Мои руки блуждают по рельефному животу, ниже, к самой твёрдости, но стоит лишь коснуться его кончиками пальцев, как Алекс отстраняется и обрывает наш поцелуй.

— Сначала я хочу хорошенько распробовать тебя на вкус, — еле слышно шепчет, качая головой, муж. — Уж больно ты теперь сочная, сладкая моя. Но ты должна быть очень тихой, чтобы не разбудить деток, договорились?

Я с пониманием киваю.