Домик номер семь

  Вряд ли когда-нибудь Олег перегонит брата, тот был выше почти на голову, в плечах и вовсе не в обхват, хотя Евсеева Олега нельзя было назвать мелким или худосочным. Рост у Евсеева был не меньше метра восьмидесяти сантиметров, именно такой рост был у Серёжи, и Олег ему не уступал. А в плечах смотрелся шире, или так казалось из-за того, что Олег профессионально занимался боями, а Серёжа был детским тренером и лично последний раз выступал лет пять назад, хотя за формой следил.

- Борис, мой старший брат, - Олегу всё-таки удалось представить встречающего.

  Тем временем Борис с лёгкостью подхватил два увесистых чемодана, закинул спортивную сумку через плечо и двинулся в сторону выхода.

  УАЗ «Патриот», не новый, видавший виды, стоял на парковке и возвышался над легковушками, снисходительно поглядывая на окружающий мир битой фарой и ободранным бампером.

- Прошу, - Борис открыл переднюю дверь «Патриота» перед Ритой, галантным, видимо, по его мнению, жестом.

  Девушка замерла. Откуда был в Рите страх перед ездой с незнакомыми водителями, она не знала. Относительно спокойно она ездила лишь с несколькими людьми, и Борис точно не входил в их число.

- Прыгай, - Олег открыл заднюю дверь и показал глазами Рите, чтобы та забиралась на заднее сиденье, за место водителя. По статистике оно считается самым безопасным. Рите стало немного спокойней. Конечно, она ругала себя за необоснованные страхи и глупости, которые лезли в голову, но сидеть рядом с Борисом ей было бы некомфортно.

- Прости, - Борис выруливал со стоянки и одновременно говорил с Олегом. – Заснул в машине, двое суток почти не спал, а тут тишина такая, благодать! Вот меня и сморило. – Видимо, взлетающие и садящиеся каждые пятнадцать минут самолёты не мешали молодецкому сну. - Любаня-то родила вчера! Ты ведь и не знаешь! – подпрыгнул на сидении Борис. – Ой, что дома творится, хоть в гараже ночуй. Вера как с цепи сорвалась, намывает, надраивает. Не помню, чтоб она так к своим детям намывала.

- А ты хочешь, чтобы она и рожала, и убиралась, - засмеялся Олег. – Кого родила-то?

- Пацан! Внук, стало быть, - загоготал Борис.

  Рита посмотрела на Бориса с нескрываемым удивлением, сколько ему лет? Он никак не похож на деда… Да ему и сорока нет!

- Рано, конечно, - произнёс Олег после паузы. – Сколько Любе? Семнадцать?

- Шестнадцать исполнилось зимой, - махнул рукой Борис. – Рано. Думал, в институт поступит, а она… но что теперь, зато внук!

- И что? Ничего сделать было нельзя? – тихо проговорил Олег.

- А что сделаешь? – ухмыльнулся новоявленный дед. – Признаться, был грех, хотели мы с Верой отправить её на аборт, - Борис почесал в затылке. – В центр ездили договариваться, чтобы аккуратней там… всё-таки рожать ещё. А потом посидели, подумали, да что мы, нелюди какие, ребёнка не поднимем. Своих четверо, считай, пятый будет, и разница в возрасте небольшая. Удобная. Пускай рожает, - махнул рукой и улыбнулся, даже довольно.

- О предохранении говорить с дочерью не пробовал? Про презервативы рассказать? – Олег уставился на брата, тот засмеялся в ответ.

- Презервативы? Да ты парень совсем от жизни нашей отвык. Посмотрел я тут, сколько эти презервативы стоят. Сто восемьдесят шесть рублей три штуки. Три! А что такое три раза? Это ж так, для разогрева только, даже мне, если выспаться, и Верка не против. А она против редко бывает, только подавай в духовку! А в ихнем-то возрасте и подавно! Вот сказала бы она прямо, Вера ей бы спираль вставила или ещё что, чтоб недорого и не вредно, стало быть.

  Глаза у Риты расширились. Она прекрасно понимала, о чём шла речь, не маленькая уже, но слушать всё равно было неловко. Встретилась взглядом с Олегом, в зеркале заднего вида. Вдруг увидела его глаза, поняв, какого они цвета. Серые. Сейчас тёмно-серые, а при солнечном свете наверняка голубые или синие. У Серёжи глаза ярко-синие и никогда не меняют оттенок, всегда одинаково красивые. Рита вспыхнула, а взгляд почему-то не отвела, вцепилась руками в край сиденья и боялась вздохнуть – получится слишком… слишком.

- Борь, - Олег отвёл глаза и посмотрел на брата, выразительно поморщился, мельком скосив взгляд на заднее сиденье.

- Ох, едрёна кофемолка! Забылся! Прошу извинения, Рита-Маргарита, - виновато проговорил Боря.

  Потом обсуждали каких-то родственников, детей, племянников, соседей, здоровье домашнего скота, урожай. Рита не вслушивалась, а позже и вовсе задремала, уткнувшись Серёже подмышку. Он прижал её сильнее, так почти не чувствовалось, как несчастный «Патриот» подпрыгивает по грунтовой дороге через лес, и Риту даже не укачало.

  Когда «Патриот» остановился посредине сельской улицы, начало светать, и Рите было всё видно. Широкую улицу, несколько больших домов из жёлтого кирпича с двух сторон улицы, скрытых высокими заборами, синий трактор у калитки левого дома, длинный прицеп у правого, а дальше по улице виднелись не только кирпичные дома, но и бревенчатые, старые, с резными воротами. Такие дома Рита видела только в кино, а уж ворота и подавно.