Домашний фронт

«Дорогая Бетси! Мне так жаль, что я не могу помочь тебе с этим наказанием. Но ты сама не захотела слушать меня. Дело в том, что ты нарушила правила. Любое наше действие имеет последствия. И ты должна понять это как можно раньше. Конечно, Сиерра и Зоуи не правы, что дразнят тебя; это подло с их стороны — смеяться над тобой. Но именно твоя реакция делает тебя той, какая ты есть. Я должна так много тебе об этом рассказать, и меня убивает, что мы не вместе. Мать и дочь должны садиться рядом на диван и говорить обо всем на свете. Скоро так и будет. Увидишь! А пока я теряюсь в догадках, как рассказать о трудностях, что ждут тебя в средней школе. Я очень хорошо знаю, какими злыми бывают девочки. Когда я была такой, как ты, меня никто не любил. Во мне видели девочку в поношенной одежде и без денег на обед. Я стыдилась пригласить кого-нибудь к себе домой, и поэтому у меня не было друзей. Это было ужасно. Одиночество. Я не желаю тебе такого. Я знаю, что чувствуешь, когда тебя игнорируют и высмеивают. Поэтому я тоже игнорировала тех девочек, но легче от этого мне не становилось. Знаешь, что мне помогло? Армия — и не потому, что меня научили летать (вернее, не только потому), а потому, что там я встретила Тэми. Сначала я боялась заговорить с ней, она была такой уверенной в себе. Казалось, ей все равно, что мы единственные женщины в летной школе. Целую неделю я не обращала на нее внимания, считая, что я ей не понравлюсь. И знаешь что? Она ЖДАЛА, когда я с ней заговорю. Именно тогда я поняла, как много может сделать всего одна улыбка. Покажи людям, что ты готова подружиться с ними, а если они дадут тебе шанс, воспользуйся им, не бойся. С Тэми мне потребовалась лишь смелость сказать „привет“ и сесть рядом с ней в столовой. Невозможно предугадать, какие фраза, слово или приветствие изменят твою жизнь. Я очень хочу теперь быть рядом с тобой, сказать тебе, какая ты красивая, умная и талантливая, но приходится доверить это словам на экране. Будь сильной, Бетси. Верь в себя, и все будет хорошо. Я люблю тебя, как до луны и обратно».

Этого мало, очень мало. Но это все, что она может сказать отсюда.

Завтра нужно написать письмо Лулу.

Джолин зевнула и щелкнула кнопку: «Отправить».

В последний четверг мая Майкл встал рано и приготовил завтрак. Он подумал, что если действовать с опережением графика и выдержать распорядок дня девочек, то все будет хорошо. После отъезда Джолин он никуда не успевал — опаздывал на встречи, опаздывал на паром, опаздывал на ужин. Сегодня Майкл настроился на хорошее, спокойное утро.

Он понял, что зря старался, когда на кухню вошла Бетси, — косметики на ней было больше, чем на танцовщице из Лас-Вегаса.

— Это что, такая шутка? — сказал Майкл, откладывая газету.

Бетси направилась к холодильнику.

— Что? — спросила она, не поворачиваясь к отцу.

— Такой накрашенной ты в школу не пойдешь.

Бетси повернулась к нему:

— Накрашенной?

— Я надеваю очки только для чтения, Бетси. Я не слепой. Иди умойся.

— Или что?