Читаем Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях (очерк) полностью

Начиная от царских до зажиточных посадских, способ расположения жилых строении был в главных своих чертах одинаков в Русской земле. У царей для каждого члена семейства строили особые хоромы даже тогда, когда эти новые хозяева не выходили еще из детского возраста. Точно так же и у зажиточного крестьянина для братьев, сыновей и племянников хозяина строились избы, соединенные между собою; иногда две и три избы под одною кровлею соединялись между собою сенями, иногда несколько изб связывались переходами.

Такой своеобразный способ постройки как будто выражал сочетание родового единства с личною и семейною отдельностью, и двор русского зажиточного человека напоминал собою древнюю удельную Русь, где каждая земля стремилась к самобытности и все вместе не теряли между собою связи.

В числе причин, побуждавших таким образом располагать жилые помещения, было и то, что при таком способе постройки удобнее было по смерти владельца наследникам разделиться между собою, а в случае, если б кто пожелал выселиться и завести собственный двор, ему легче было бы перенести на новое место то, что ему досталось из строений по разделу.

У простолюдинов избы были черные, то есть курные, без труб; дым выходил в маленькое волоковое окно; при собственно так называемых избах были пристройки, называемые комнатами. В этом пространстве жил бедный русский мужик, как живет во многих местах и теперь, со своими курами, свиньями, гусями и телками, посреди невыносимой вони. Печь служила логовищем целому семейству, а от печи поверху под потолок приделывались полати. К избам приделывались разные пристенки и прирубки. У зажиточных крестьян, кроме изб, были горницы на подклети с комнатами, то есть двухэтажные домики. Курные избы были не только в городах, но и в посадах и в XVI веке в самой Москве. Случалось, что в одном и том же дворе находились и курные избы, называемые черными, или поземными, и белые с трубами, и горницы на нижних этажах.

Зажиточные люди обыкновенно строили себе дом в два жилья, нередко с надстройкою наверху, которая придавала дому снаружи, вид трехъярусного.

Перед входом стояло крыльцо. В низких одноэтажных избах вместо крыльца со ступенями был деревянный помост, называемый передмостьем. В простых деревянных домах оно огораживалось только перилами. В богатых домах крыльца делались с кувшинообразными колоннами и покрывались остроконечными кровлями. Вход в нижний этаж чаще всего был через особую от крыльца дверь или изнутри: ступени крыльца вели обыкновенно на террасу, называемую рундуком, огороженную балясами, потом прямо в сени второго яруса. Соответствующая ему часть в нижнем этаже дополнялась также сенями и называлась подсенье. Как сени, так и подсенье пристраивались с двух сторон дома, и одни были передние, другие — задние. В этих сенях и подсеньях делались чуланы и каморки, иногда светлые, иногда темные.

Нижний этаж назывался подклетом, и за единицу здания принимался второй, так что говорилось: изба на подклете, горница на подклете. Подклеты были жилые и глухие. В первом случае они служили для прислуги и для исправления домашних служб, а во втором — для кладовых или же в них устраивались мыльни. В купеческих домах в подклетах сваливались товары. В казенных зданиях подклетам давали назначение, сообразное потребностям, для которых существовало здание; например, подклеты под съезжею20 избою занимались тюрьмою; в кабачных зданиях там устраивались вообще подвалы. Иногда под самым подклетом был выход или погреб для хранения напитков; но когда подклеты были жилые, в них делались печи и оттуда проводились во второй этаж нагревательные ценинные21 трубы.

Стоящий на подклете второй этаж занимало хозяйское жилье. У людей посредственного состояния оно заключало по три, а иногда только по два покоя: горницу, собственно так называемую, и комнату; иногда к ним пристраивалась кухня, но чаще кухня была в особой избе, называемой поварнею. Иногда в одном строении было два, а в другом три покоя, например горница с комнатою (следовательно, два покоя) и повалуша о трех жильях, или же число потребных покоев заменяли отдельные строения, например две горницы на подклетах и три повалуши, соединенные между собою сенями. Люди богатые, часто учреждавшие у себя пиры и приглашавшие много гостей, строили для своих парадных обедов особые избы в один покой с сенями, так называемые столовые. Вообще же в одном строении не было больше трех, редко четырех покоев. Даже у царей было только четыре покоя: передняя, крестовая, комната (кабинет) и спальня. В избушках же, построенных для особ царского семейства, покоев было не более трех, а иногда и двух. У зажиточных людей, сверх горницы и комнаты, была также крестовая, или образная, где хозяин молился со своим семейством; но иногда такая комната находилась и в особом жилье. Самая обычная постройка была в два покоя, да сверх того при комнате делалась каморка, где ставилась постель; другие же горницы обок главного дома делались в один покой и назывались одинокими.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология